Олег Боднарчук: «Жаль, что мои шоу для Ани Лорак и LOBODA не увидели в Украине»
8 884Один из главных режиссеров украинского шоу-бизнеса – об отставании от Запада, концертах The Hardkiss, Оли Поляковой и своей новой школе
Это случилось в ноябре 2015 года. В финале первой в истории церемонии M1 Music Awards. На сцену киевского Дворца спорта вышло около сотни человек: хоры, танцевальные группы, оперная певица, оркестр. С десяток стилей, жанров и разных культур сплелись в едином вихре. Это был номер «Имя 505» группы «Время и стекло». Режиссером этого безумия был Олег Боднарчук.
За пережитое тогда мною потрясение я буду благодарен Боднарчуку всю жизнь. Пять минут я верил в то, что нет никакой пропасти между нами и мировым уровнем. Что мы тоже можем творить шоубиз-масштаб, который ближе к поп-культуре, чем к затхлому кабаку.
Боднарчук поразил и в этом году: выяснилось, что впечатляющий номер певицы Пинк на церемонии BRIT Awards 2019 создан на основе его постановки для телешоу America Got Talent 2015 года. А ставили номер ученицы Олега – Наталья Лысенкова, Мария Григоращенко и Наталья Ровенская. Они же режиссировали в прошлом году одно из главных шоу в Украине – «Залізну ластівку» The Hardkiss. А еще один ученик Боднарчука – Герман Ненов – ставил «Королеву ночи» Оли Поляковой, самый масштабный сценический проект в Украине в 2018-м.
На сегодня Боднарчук – гуру постановочного дела в украинском шоу-бизнесе. Осенью он откроет свою школу для режиссеров – будет искать таланты и готовить новое поколение мастеров. Мы поговорили с Олегом о том, кого и чему он планирует обучать, каково нынешнее положение дел на большой украинской сцене, а также о своих последних работах для Ани Лорак и LOBODA.
Где грань, за которой для вас заканчивается просто концерт и начинается шоу?
Слово «шоу» для нас заимствованное, поэтому я предпочитаю использовать «зрелище». А зрелище – это не всегда богатый и разноцветный иллюстративный ряд. Это более широкое понятие. Зрелище может устроить один артист в черном костюме и без вспомогательных средств. Для этого достаточно уметь обращать на себя внимание, заставлять сопереживать себе и превращать публику в единый организм. А порой бывает, что на сцене 80 человек в разноцветных костюмах, а зрелище так и не рождается.
Мы не можем сказать, что концерт группы «Океан Ельзи» – не зрелище. Просто на нем эффект достигается за счет эмоциональности, экспрессии и тех тем, которые задевает Святослав Вакарчук. Это рок-шоу, которое рождается при минимуме внешних средств, но удерживает внимание целого стадиона.
Хотя последний концерт ОЕ на НСК «Олимпийский» впервые был попыткой и полноценного визуального представления.
Значит, он почувствовал, что того минимума средств, которым он пользовался ранее, уже может не хватить. Главное в таких случаях гармонично вплести оформление в концерт.
Вы вообще ходите на большие концерты украинских артистов, чтобы быть в курсе происходящего у нас?
Конечно. Сначала смотрю в зале, а потом телеверсию. Концерт – это громкий звук, который влияет на впечатление. Телеверсия его перечеркивает. Поэтому лаконичные концепты выступлений с успехом проходят в зале, но проваливаются в эфире.
Ни одна украинская телесьемка концерта меня еще не покоряла. Это связано с нашими скромными бюджетами. Обычно нет телерепетиций – режиссер снимает по ходу, как видит. Еще у нас не очень высокий уровень операторов. Я знаю о чем, говорю: однажды мне довелось работать с бельгийской командой, так там каждый кадр был как ювелирно выверенная фотография. А у нас это обычно набор не очень хороших снимков: 90% темноты и в углу светится сцена.
Еще никто не переплюнул выступление «Океана Ельзи» с оркестром во Дворце «Украина» в 2011 году. По глубине подачи и органичности сочетания всех, кто был на сцене
Давайте к конкретике. В 2018-м самыми заметными у нас были шоу Оли Поляковой и The Hardkiss.
Согласен. И то, и другое, кстати, сделали мои бывшие студенты. Наталья Лысенкова, Мария Григоращенко и Наталья Ровенская, которые поставили «Залізну ластівку», четыре года были моими ассистентками. И Германа Ненова, который работал над «Королевой ночи», я тоже учил в институте.
Вы оба концерта смотрели в зале?
К сожалению, только телеверсии. Поэтому полный анализ я дать не могу, а что касается сьемки этих шоу – претензии к ним те же, о которых я говорил до этого. Но по реакции зрителей я понял, что в зале как раз все прошло хорошо.
Какой из виденных когда-либо в Украине концертов вы считаете исключительным?
Я люблю, когда используется минимум средств, за которыми может спрятаться артист. В этом плане для меня еще никто не переплюнул выступление «Океана Ельзи» с оркестром во Дворце «Украина» в 2011 году. По глубине подачи и органичности сочетания всех, кто был на сцене, это для меня концерт номер один.
Конечно, здорово, что наши артисты сейчас могут пользоваться современными декорациями, кранами, профессиональным виджеингом и светом. Видно, что эта сфера сейчас развивается. И по количеству использованных средств шоу Оли Поляковой на сегодня у нас самое зрелищ… насыщенное.
Но не зрелищное?
Лично для меня — нет, так как у меня свои требования к понятию “зрелище”. Зрелищным я могу назвать только то, от чего у меня захватывает дух, от чего я испытываю эмоциональное потрясение. Для поклонников Оли Поляковой «Королева ночи» – это яркий праздник. Для фанатов она больше, чем Мадонна и Леди Гага вместе взятые. А я, как обыватель, предпочитаю на сегодня совершенно другие жанры. Мне хочется видеть поменьше выразительных средств и концентрироваться на личностях самого певца или певицы. Но я ни в коем случае не выступаю против других форм подачи. Тем более, что и сам порой работаю с ними и у меня тоже не всегда получается создать зрелище.
Я видел в зале на «Королеве ночи» неистовых ликующих поклонниц.
Даже не сомневаюсь в этом. А еще на Олеге Виннике безумствуют поклонницы. Всё так, это масс-маркет. Для фанатов не бывает плохих концертов их любимых артистов. А я говорю сейчас исходя из того, что считаю искусством или не искусством.
Я пересмотрел безумное количество концертов в жизни. Будучи студентом, я ходил на все подряд, что показывали во Дворце «Украина». Вот было их там 250 в году – я ходил на все.
У нас артист выходит на сцену с грузом ответственности на плечах. «Я должна выпрыгнуть из трусов и всем доказать!»
Это же сколько денег надо было на такое удовольствие.
Конечно, у меня их не было. Но я знал приемы, как попасть в зал. Тогда билеты не сканировали лазером, я умел подклеивать ту часть, где написано «контроль», вычислял контролерш, которые невнимательно их проверяли. В 1998 году в «Украину» с десятью концертами приезжали Филипп Киркоров с Даной Интернэшнл. На восьмой из них я провел около двадцати человек из института и усадил их в первый ряд. Там были самые дорогие билеты, их никто не покупал и места пустовали.
Так что я много чего повидал еще тогда. Для меня, парня из 15-тысячного Городка в Хмельницкой области, это было как образование. Эти концерты меня растили. И после некоторых из них я выходил абсолютно другим человеком. Уже тогда во мне сформировалось мерило, как отличить хороший концерт от посредственного. На хорошем во мне всегда выключался режим критика. Одним из таких был концерт Мишеля Леграна и Тамары Гвердцители. Я не понимал, о чем они поют, но невидимый дух поднимал меня куда-то высоко-высоко.
Это студенческое время. А что вас потрясло в последние годы?
Джастин Тимберлейк в Берлине. Меня поразила его легкость. У нас артист выходит на сцену с грузом ответственности на плечах. «Я должна выпрыгнуть из трусов и всем доказать!» Это читается в глазах, в голосе, в манере общения со зрителями. А тут я увидел невероятную раскрепощенность. Я следил за Джастином, ни на секунуду не отрывая взгляд. И думал: «Почему у них так, а у нас нет?»
Другой уровень свободы в крови.
Да, абсолютная свобода. Танцоры, музыканты – каждый мог в любой момент проявить себя, выйти на первый план. У нас я такого движения никогда не видел. У нас постоянно какие-то потуги.
***
Для ALEKSEEV вы ставите программы не только как режиссер, но и как продюсер. Так сложнее работать?
Наоборот. Когда я работаю с шоу Никиты, у меня нет ощущения вторичности моего труда. Образно говоря, это фильм, где я и режиссер, и сценарист. А в случае с другими артистами я лишь сближаюсь с тем, что они несут зрителям. И мне труднее прочувствовать это, поскольку не я выбираю репертуар и не всегда согласен с ним.
На ваш взгляд, в современном мировом шоу-бизнесе есть какие-то общие тренды в плане сценической подачи?
Нет. Остается неизменным деление на артистов вокальных и имиджевых. Тех, кто способен два часа удерживать зал за счет голоса и харизмы, и тех, кому нужна визуальная поддержка для этого. Адель, к примеру, это первое, а Мадонна – второе.
Были шоу, виденные вами за границей, которые разочаровали?
Да, бродвейские мюзиклы. Как по мне, это утренники для взрослых. А вот Cirque Du Soleil другое дело – если вы видите на афише это название, обязательно надо идти.
Что не так с мюзиклами на Бродвее?
Сильный перегиб в сторону формы в ущерб содержанию. Я смотрел там, например, «Кинг-Конга». Это нельзя было переносить на сцену. Большая обезьяна в горах в кино и обезьяна в зале – между ними пропасть. Но проект успешный. Люди приходят посмотреть на большую механическую обезьяну. Им этого хватает для счастья.
***
Вы ставили последние шоу для Ани Лорак и LOBODA. В чем принципиальная разница между этими работами для вас?
Каролина мне с самого начала сказала, что я полностью свободен в своих фантазиях и не ограничен ни в чем.
Светлана меня пригласила в тот момент, когда нужно было собрать воедино наработки, придуманные до меня. Раньше я на такие предложения никогда не соглашался. Я привык работать так: в моей голове рождается картинка, я ее воплощаю в реальности до полного совпадения с моим воображением. Я отказывался работать даже в американских проектах, когда мне говорили, что я буду просто болтом в большом механизме.
Но Света оказалась настолько включенной в процесс, настолько креативной, что я понял – надо соглашаться, так как я могу научиться чему-то новому. Она отлично разбирается в трендах, и я многое у нее почерпнул.
Вам не грустно оттого, что оба шоу не могут увидеть зрители в Украине?
Грустно и жалко. Но при этом я горжусь тем, что это, прежде всего, украинский продукт. Костюмы, видео, хореография – все это создавалось в Украине. Впрочем, наверно, процентов 80 шоу, которые ставят в России, всегда были с украинским продакшном.
Певица MARUV говорит о том, что работа в России помогает ей бороться за мир. У вас похожая ситуация?
У меня были разные ситуации. Весной 2014 года, когда уже было неспокойно в Украине, я готовил постановку церемонии Муз-ТВ в Москве. Меня уговорили доделать эту работу. После чего я сказал в интервью, что больше в Москве работать не стану.
До 2018 года так и было. А потом я оглянулся по сторонам и увидел, как за четыре года многое изменилось. Как осуждают тех, кто был до этого героем. Как голосуют за совершенно других людей. В этом хаосе я принял для себя решение – сохранять верность хоть чему-то. И решил быть верным своей профессии. При этом я не чувствую себя предателем. Я делал и продолжаю делать для Украины все лучшее, что умею.
***
Как вам последняя церемония M1 Music Awards? Спрашиваю у вас как у постановщика самой первой – в 2015 году.
На сегодня это в Украине, пожалуй, главная площадка для реализации идей постановщиков шоу. Там дают три дня на репетиции с камерами – это неслыханная в нашей стране щедрость. Можно раскадровать весь номер, прописать это телережиссерам, утвердить. На этом все экономят, а М1 Music Awards нет.
На последней церемонии меня удивил номер Ирины Билык. Технологично и неожиданно.
Многим, кстати, не понравилось. А я считаю, что чем больше неоднозначных ходов, тем лучше. Именно так можно двигаться вперед. А с этим в Украине сейчас очень сложно. Экономика не в лучшем состоянии. Многим сложно платить за стриминги и покупать билеты на концерты. А без этого не может быть шоу-бизнеса.
Что вы вообще думаете о премиях в Украине?
Мне жалко, что их организаторы никак не могут помириться со всеми артистами. Одни музыканты ходят на одну церемонию, другие на другую. Так не должно быть. Только MOZGI Entertainment ходят и на М1 Music Awards, и на «Золоту Жар-птицю», и на YUNA.
У вас как у продюсера ALEKSEEV тоже не всё гладко в отношениях с премиями?
Не всё. Никита в 2016 году на YUNA получил статуэтку «Открытие года», после чего Паша Шилько (сооснователь премии — ред.) не раз приглашал нас в свои трибьют-проекты. А мы из-за гастролей не могли выступить. После чего отношение к нам стало прохладным. Но я спокойно к этому отношусь: значит, пока перерыв. У нас с каналом Music Box похожая ситуация была пару лет. Потом конфликт исчерпал себя.
Какие еще уроки вам подарила жизнь в роли продюсера? Ведь до 2014 года вы этим не занимались.
Мы совершили много ошибок. А все потому, что бежали за поездом, который несся впереди нас. Посмотрите: Дима Монатик, Время и Стекло, Макс Барских – все они шли к своей главной песне по 6-8 лет. С Никитой вышло все наоборот. Его главной песней стала первая (хит «Пьяное солнце» — ред.), и на нас все свалилось — концерты, приглашения на сьемки. А у него даже костюмов для выступлений не было. И команды не было. В общем, учились на ходу.
Музпродюсером ALEKSEEV был сначала Руслан Квинта, в конце 2017-го вы расстались. Хорошие отношения сохранили?
Да. И это удивительно. Потому что у нас был странный период. Мне не подходили песни Руслана, Никита спел пару раз материал других авторов. И однажды Руслан попросил паузу на четыре месяца. И как-то за этот период мы привыкли работать самостоятельно. А потом и Руслан сказал, что не вернется в проект.
Недавно мы с ним пересеклись на одной из сьемок, обнялись, я был рад его увидеть. Все хорошо.
На каком этапе сейчас ALEKSEEV? Стоит ли ожидать перемен?
Я Никите недавно сказал, что ему пора становиться саундпродюсером. Было непросто: он сам подбирал музыкантов под запись нового альбома, много времени провел в студии. Но результат мне нравится. Мы презентуем этот релиз в мае, ко дню рождения Никиты (18 мая; в этот день будет открыт предзаказ альбома; релиз назначен на 24 мая — ред.). Я рад, что он перерастает уровень «проекта» и становится самостоятельным музыкантом. На самом деле, я хочу как можно меньше в этом участвовать. Некоторые треки нового альбома я увидел уже только в готовом виде. Они очень интересные, нехарактерные для Никиты. Думаю, какие-то из них даже вам понравятся.
***
Осенью вы собираетесь запустить школу, где будете обучать постановочному искусству. Расскажите вкратце, какая бизнес-схема у этого проекта.
Я вкладываю около $50 тысяч. Трехмесячный курс из 25 занятий будет стоить около $1 тысячи. В первый же день после того, как я вывесил у себя в фейсбуке объявление об открытии школы, в нее изъявили желание записаться пятьдесят человек. Думаю, примерно с этим количеством людей мы и начнем работать. Ну, может, еще человек десять возьмем.
Как вы почувствовали, что созрели для создания для своего образовательного проекта?
Это не спонтанное решение. Итог десяти лет опыта, систематизации знаний и навыков, полученных за время работы с большими артистами. Я преподавал пять лет в унивеситете, потом давал мастер-классы. Но сегодня это более системная история.
У меня будет и 10-15 бесплатных учеников. Я отберу их с помощью конкурса. Возможно, они станут моей будущей командой. Я сам нуждаюсь в новом взгляде на режиссуру, своеобразных характерах, колорите. Понимаю, что молодежь мыслит прогрессивнее. Но знаю, что далеко не у каждого талантливого человека есть деньги на учебу.
Я хочу, чтобы те лучшие, кто будет у меня учиться, стали профессионалами, которые усилят конкуренцию на рынке. Мастер, который не хочет вырастить из ученика своего конкурента, не честен перед собой. Две Наташки, Маша и Герман, которых я учил, — мои конкуренты, и это здорово. Я уже за ними кое-в-чем не успеваю. Теперь хочу вырастить и им конкурентов, чтобы у них был стимул расти дальше.
Другими словами, школа вам нужна еще и для того, чтобы самому научиться чему-то от нового поколения?
Да! Я считаю, что настоящее образование я получил не тогда, когда сам был студентом, а когда в 24 года пошел преподавать. Меня поставили мастером на курс из 30 человек. Мне не оставалось ничего, кроме как прочесать все библиотеки Киева и прочесть все, что там было по моей профессии. Я вызубрил двести с лишним книг.
Кроме того, курс был идеальной лабораторией. Мы ставили все, что хотели. Потом я это показывал профессорам на кафедре, они ругали или хвалили. Это было бесценно.
Так что сейчас я тоже иду учиться. Я напрактиковался, мне нужна перезагрузка. Период накопления нужно обязательно чередовать с периодом отдачи. Такой же перезагрузкой для меня стало продюсирование Никиты. Я увидел жизнь артиста с той стороны, с которой раньше не смотрел: почему он поет именно такие, а не другие песни? почему выглядит так, а не иначе? Режиссеру некогда вдумываться в эти детали, он весь в своей картинке.
Когда стартуете со школой?
Курс будет длиться с 15 сентября по 15 декабря. Двадцать пять занятий по 4 часа. Пользуясь случаем, я обращаюсь к тем, кто чувствует, что может, но не имеет для этого денег. Приходите, я с каждым лично проведу собеседование, посмотрю работы. Мне интересны все, кто уже пробовал себя или имеет базовое образование, но ощущает дефицит знаний.
Фото: Алексей Карпович
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: ALEKSEEV: «Если мои песни успешны, значит, это судьба»
