12 вопросов андеграунду. The Troubled о стимуляторах, сайкобилли и ненависти

Участники бойкой киевской группы рассказали о том, чем живет рокабилли-тусовка в Украине

Они играют вместе с 2014 года. Но их первый полноформатный альбом Spacing Away увидел мир совсем недавно — 12 сентября. Они называют себя «психи», потому что играют сайкобилли (psychobilly). И все у них, по сути, по панку.

The Troubled во второй раз своими силами едут этой осенью в Европу с концертами. Они взращивают свой слой субкультуры и верят в то, что в украинской реальности могут исчезнуть «жопные проявления». Дерзкое киевское трио рассказало о своей бодрой музыке и о том, что скрывается за ней.

1. Когда были написаны песни альбома Spacing Away? В чем основной посыл альбома?

Стас (гитара/вокал): Некоторые были придуманы еще до того, как мы собрались в группу. У нас и раньше была внутренняя потребность их записать, но лишь сейчас мы достигли уровня исполнения и качества записи, достаточного для их представления. К ним мы добавили новые песни, и все вместе сложилось в целостный посыл. Это очень отличается от того, что делают другие группы в нашем жанре, но сохраняет ключевые элементы стиля.

Слава (барабани): Spacing Away є заявкою на майбутнє. Будь-який жанр іде вперед, і сайкобілі не має бути виключенням з правил. В той же час платівка є підсумком останніх років діяльності The Troubled і наших експериментів.

Шкипер (контрабас): Это заявка на успех и демонстрация того, шо мы отрастили шары.

2. Насколько сегодня в Украине актуально и безболезненно играть психобилли, рокабилли и панк?

Стас: В пищевой цепочке жанров Украины сайкобилли находится в самом низу. Кто угодно больше нас. Даже группа Ядовитая Собачья Слюна собрала на свой концерт больше людей, чем мы на топовом субкультурном фестивале. Но при этом нас многократно звали на вполне коммерческие движухи, и это были прекрасные концерты. Поэтому однозначно лишь то, что мы сами стараемся создавать свою актуальность.

Слава: Рокабілі — стиль, що рідко втрачає актуальність і до нього в кожну епоху різні рєбята привносили щось своє. З актуальністю панк-року все зрозуміло — протест проти всякої хуйні закладено, напевно, в інстинктах людини. Грати панк, коли у тебе в країні, і особливо в столиці, загроза у вигляді правих – болюче. Не болюче грати рок-н-рол: ти ніколи не станеш супер-мейнстрімом (якщо ти не Baseballs чи Stray Cats), зате це завжди стильно.

Сайкобілі зараз знову набирає актуальність. Роки три-чотири тому в тусівці було затишшя. Зараз потроху набираємо обертів. Хоч гуртів «в стилі» і не стало більше, стає більше людей, цікавих привозів. Підігрівається інтерес через інші субкультури. Словом, є надія на сайкобільне і панкове майбутнє.

3. Рокабилли тусовка достаточно сплоченная. Как вы общаетесь в рамках страны и за ее пределами?

Стас: Что хорошо в нашей стране, так это дружба между суб-субкультурами. Например, мы – «психи», а, скажем, группа Руки’В Брюки – рокабилы. Но их вокалист Александр Ремез стал гостем при записи двух наших песен. Хотя эти тусовки очень разные по эстетике, ценностям, фольклору и т.п., дружба между ними – большая редкость.

В Украине все эти люди условно объединяются в «Украбилли crew», точкой сборки которой являются фестивали. В Киеве – Украбіллі Вибух, в Одессе – Blaxie Rumble, в Харькове вообще своя сцена со множеством групп и фестивалем Atomic Snowball.

Слава: Окрім фестивалів, часом катаємося один до одного в гості, бачимося в турах. Із закордонними гостями завжди можна списатись у Facebook.

Шкипер: Сплоченность тусовки присутствует всегда, в силу того, шо все алкаши и любители погудеть. Отдельными компаниями народ регулярно оттопыривается вне концетов и фестивалей. С забугорными представителями общаемся через соцсети.

4. В альбоме есть отсылка к космическим пространствам. В вашем случае это как-то связано с веществами-стимуляторами?

Стас: Для меня это больше о мироощущении и опыте, которой я испытал, лежа звездной ночью на горе в Карпатах. Такого неба я не видел никогда в жизни. Чувство затягивающей бесконечности я постарался передать в песне Spacing Away, которая дала название альбому.

Слава: Відсилка на космічні простори в нашому альбомі є новим баченням сайкобілі в цілому. Речовини-стимулятори не основа, це завжди допомога розвитку нашої підсвідомості.

Шкипер: Написание материала и репетиции проходят в режиме категорической трезвости. В других ситуациях ничего гарантировать не можем. Риффак Spacing Away напоминал полет через пердя вселенной на космическом реактивном локомотиве. В итоге, Стасон и текст запилил в подобном ключе.

От тура по Европе ожидаем больше чада, кутежа и угара. Опасаемся паленого бухла и гастрита от дорожной хавки

5. Первый альбом — это ваша зона комфорта или выход туда, где чувствуется опасность?

Стас: Это целиком и полностью творческий риск.

Слава: Наш альбом скоріше вихід за рамки комфорту. В рамках комфорту, звісно, можна лишатись класними пацанами і ще сто років грати олдскул сайко, яке знов популярне в Європі, і кудись там їздити. Але краще ризикнути. Без цього йти вперед складно.

Шкипер: Скорее, зона комфорта. В нем все так, как нравится нам, и бояться тут нечего.

6. У вас скоро тур по Европе. Какой он по счету? Чего ждете от него, чего опасаетесь?

Стас: Мы уже катались в Польшу однажды. Сейчас расширяем географию – захватим Чехию, Венгрию и Словакию. Я пробивал намного больше городов, но это всегда упирается в отсутствие публики в конкретном месте. Например, в Мартине, маленьком городке в Словакии, есть своя сайко-тусовка, поэтому мы туда едем. А в крутейшем Кракове с этим напряг, поэтому на этот раз – пас, приедем туда только жить к друзьям. От тура жду возможности выступить перед людьми. Очень люблю это дело.

Слава: Це наш другий тур по Європі. Є побоювання, що наші експерименти можуть не вистрілити. Чекаю від нього мульон людей, трохи відпочинку (багато працював останній час), океан алкоголю та світову славу засновників третьої хвилі сайкобілі, лол.

 Шкипер: Ожидаем больше чада, кутежа и угара. Опасаемся паленого бухла и гастрита от дорожной хавки.

7. Рок-н-ролл – это бег по грани. Где ваша грань?

Стас: Для меня это наличие смысла и яркости жизни. Время после распада моей предыдущей группы было наполнено только мыслями, как создать новую и играть музыку дальше.

Слава: Межі в тому, що їх немає. Єдина межа – це чуже сприйняття. Воно каже, що кордони є. Розбивати кордони і є та межа.

8. Как вы с 2014 года общаетесь с российской тусовкой? Некоторые там встали не на сторону света, мягко говоря.

Стас: За исключением 5-6 россиян, которые приезжали к нам все постмайданные годы, мы не общаемся никак. Тем, кто думает, что «не все так однозначно», здесь не рады.

В сайкобилли бытует позиция «fuck politics». Но с конца 70-х — начала 80-х, когда происходило становление жанра, ни в Европе, ни в США ни одна страна не нападала на другую. Поэтому остальному миру так трудно понять происходящее у нас. Многие наши друзья из тусовки прошли армию и войну, а российская группа «Минтрейторс», которая не раз выступала в Киеве, приезжает играть концерт в ДНР. Упоротые представители российской тусовки последовали за ними или стали рупорами того, что несется в телевизоре. В таких условиях общение невозможно.

Слава: Не всі росіяни стали на коричневу сторону. З тими, хто лишився на світлій, спокійно спілкуємось, вони приїжджають до нас на фестивалі, ми всіляко підтримуємо з ними діалог в соцмережах.

Шкипер: Граждане с антиукраинской позицией сразу же были посланы. Все приглашения сыграть там при нынешней политике РФ нас не интересуют. Адекватные же ребята приезжают к нам на фесты, мы круто отвисаем здесь.

Народу достаточно того, что по ящику Меладзе, на радио чундра-чучундра, в маршрутке Бутырка, а в пабе Портер можно помотылять кабиной под Rammstein после водочки

9. Что вы ненавидите в украинском музыкальном процессе?

Стас: Первое – это снобизм, который особенно буйно цветет в декабре, когда моя лента в Facebook превращается в ярмарку тщеславия по поводу количества прослушанных альбомов. Диалоги в духе «Покажи мне свой топ» – «Сначала ты мне!» – вишенка на этом гнилом торте.

Второе – это когда другие группы крадут наш саундчек. В этом плане многие украинские музыканты показывают просто запредельный уровень хамства, а организаторы – такой же уровень безразличия к происходящему.

Мы целиком проживаем украинскую реальность во всех ее жопных проявлениях. Но наша история про то, что дерзкие ребята знают, как надо делать бодрую музыку, и ждут таких же людей на своих концертах, чтобы насладиться моментом. Поэтому мы не жалуемся ни на что.

Слава: В українському музичному процесі є така штука, як слухачі і люди, які його творять. Часто другі орієнтуються на перших. Виходить замкнуте коло: одні слухають всяку гамніну, інші – роблять її для перших. Розривати це коло складно, тому його поки легше ненавидіти. Важко, але важливо констатувати факт, що це все скінчиться не раніше, ніж за покоління.

Шкипер: Народ не хочет сам нормально врубаться в музыку. Им достаточно того, что по ящику Меладзе, на радио чундра-чучундра, в маршрутке Бутырка, а в пабе Портер можно помотылять кабиной под Rammstein после водочки.

10. Ваша социальная жизнь и ваша музыка – какие у них точки пересечения и острые углы?

Стас: Я люблю фотографировать промышленные объекты, по которым иногда езжу на работе. Вообще, я много лет учился жонглировать этими сферами жизни так, чтобы они не пересекались.

Фотографии Стаса

Слава: Якось так сталось, що гострих кутів між моїм життям і музикою, що я граю, майже немає. На роботі формальності (ну, без крайнощів) відсутні, в житті — так само. Крапки зіткнення – тусівка, багато спільних знайомих. Коли знайомишся з кимось, хто може шарити тєму і кажеш їм за рокабілі-двіж, одразу кажуть що це все круто, нєштяк музика. Якщо всі знають, хто ти є зі всіх боків, то стає нічого приховувати і дискомфорту не виникає.

Зрідка хіба що можуть зиркнути в мій бік, шо типу неформал дофіга. Навіть в 2018 році лишились люди, які можуть докопатись за тонелі чи косуху. На щастя, таких людей настільки меншість, що звертати увагу навіть смішно.

Шкипер: Ну, у меня нет отдельных шмоток для концертов, и отдельных на работу, я всегда выгляжу одинаково. Даже когда выхожу за пивком. Поєтому разделений в социальной жизни не провожу и всегда остаюсь собой.

11. Фестивали или клубы – что больше подходит для вашей подачи?

Стас: На по-настоящему больших площадках мы выступали очень мало, но за четыре года научились раздавать одинаково хорошо в любых условиях. Даже если все бухают под входом.

Слава: Для подачі музики класно грати як і в клубі, де більше лампової атмосфери, так і на фестивалі, де більше людей і є можливість зачепити нову публіку. Загалом, важливий лише обмін енергією між нами і глядачами.

Шкипер: Важно, чтобы народ гасился и кайфовал на концертах. В таком случае нет разницы между фестивалем или локальным клубным врывом. Подача будет адовая.

12. Как популяризировать андеграунд в такой неритмичной стране, как Украина?

Стас: Мне кажется, в Украине с этим все нормально. Исполнители, которым есть что сказать, находят своего слушателя, потому что сарафанное радио работает лучше любой статьи в прессе. Многие в андеграунд-среде полагаются на это, и я рад за коллективы, которые так собирают залы.

Если же у кого-то есть мотивация и терпение для собственного продвижения, то инфраструктура для этого имеется. Нашу песню вон даже на радио FM Галичина взяли.

Слава: Робити більше реклами, створювати більше класних місць для гри, намагатись йти на радіо та ТБ. Передусім, навчитись грати так, щоб це було цікаво слухати і хотілось. Парадоксально, проте популяризувати андерграунд варто частково через мейнстрім. Ідеально, щоб рок-хлопці, що вибились з підпілля, розповідали, що це круто і що там теж можна знайти багато цікавих речей та людей.

В цілому, процес розширення світобачення може зайняти пару років. Може навіть ціле покоління. Важливо, що ми всі є, ми продовжуємо йти і нам є що сказати. Чірз.

Фото: Макс Яновский

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: В 2019 году выйдет книга о современном украинском андеграунде