Юрий Марченко: «Я погибал, когда нужно было 8 часов подряд весело болтать»

Ведущий «Шоу с Юрием Марченко» и главред Platfor.ma - о том, как попасть на ТВ и остаться там живым

Культура Late Night Show постепенно добирается и до Украины. Вечерняя программа, где харизматичный ведущий шутит на темы повестки дня, встречается с интересными героями и заставляет их безумствовать, давно должна была появиться на нашем ТВ. Но все попытки воплотить это в жизнь были скорее неудачными – где-то подкачал ведущий, где-то сценарий, где-то бюджет.

Очередная попытка перенести американский формат на наши реалии — «Вечернее шоу с Юрием Марченко» на UA:Перший. Проект стал одной из премьер минувшего лета. Мы встретились с Юрой, популярным блогером и главредом Platfor.ma, чтобы поговорить о жизни в “ящике” и журналистике как таковой.

Ты теперь телеведущий. Расскажи, как попасть на телек?

Есть в Киеве такая очень толковая и бойкая девушка, которая сейчас большая шишка на UA: Суспільне – Татьяна Кисельчук (нет, это не ответ «через постель»). Она однажды обронила, что на украинском рынке почему-то такая грандиозная нехватка ярких и талантливых людей, что даже совершенно обычные ребята вроде нее становятся заметными. У меня абсолютно такое же ощущение. Я никоим образом не самый харизматичный или телегеничный человек на свете, но даже так у меня получилось попасть на ТВ.

Я попал на UA:Суспільне сначала сценаристом для одной передачи, потом шеф-редактором для другой, а затем так вышло, что и ведущим себя попробовал. Не могу сказать, что я в неистовом восторге от пребывания перед камерой, но опыт уж точно интересный и познавательный.

Считаешь, что у тебя получилось?

Учитывая обстоятельства со сроками, все лучше, чем могло быть. Я очень четко понимаю свои недостатки: например, я не очень эмоциональный, а для ведущего, особенно такой передачи, это довольно-таки паршиво. С другой стороны, временами у нас получалось вытаскивать из гостей настоящие эмоции, показывать, что даже какие-то именитые люди способны на свободу и непосредственность.

В общем, у шоу еще куча вещей, которые можно улучшать, но, мне кажется, здорово уже то, такая передача на Суспільном есть. «Я хотя бы попытался», – как гневно вопил персонаж Джека Николсона в «Пролетая над гнездом кукушки».

Как проходит подготовка выпуска с твоей стороны? Насколько активно ты участвуешь в написании сценария и в подборе гостей?

Мне крайне повезло. Вся команда почему-то считает мое мнение важным. Так что гость, которого я не хочу, в шоу, конечно, не появится. Просто потому, что общаться с ним именно мне, а актер я так себе и вряд ли смогу скрыть неприязнь.

Мне вообще в этом плане всю жизнь везет. Я в журналистике уже 13 лет и ни в одном СМИ, где я занимался интервью, мне не нужно было болтать с кем-то через силу: ни в интернет-журнале Platfor.ma, ни на радио «Аристократы», ни где-либо на фрилансе. Не хочешь – отказывайся. Обожаю.

Над сценариями у нас пашут ребята из проекта «Подпольный стендап». Последнее слово – за мной и шеф-редактором Альбертом Цукренко (вы можете знать его как примерно 50% дерзкого коллектива «Хамерман Знищує Віруси» и просто одного из самых бородатых людей галактики). Обычно примерно за пару часов до записи мы сидим где-то в студии и судорожно вносим последние правки, а потом перед камерой я все равно все забываю.

Сколько раз прогоняется и репетируется один выпуск и сколько времени длится его съемка?

Одна из проблем первого сезона «Вечернего шоу» в том, что из-за нехватки финансирования на “Суспільном” сразу несколько передач записывались в один день. Так дешевле по аренде техники. То есть мы честно работали в режиме прямой трансляции, но писали это наперед, а не сразу швыряли в эфир.

Скажем, в 12 дня приходит первый гость. Мы без каких-либо стопов и дублей записываем с ним интервью, затем приходит гость номер два – то же самое с ним. 20 минут перерыва (если повезет) – и запись третьего, четвертого, пятого, шестого и даже седьмого, бывало. Это очень изнурительно. Не знаю, как работают матерые профи, но я чуть ли не погибал, когда 8 часов подряд нужно было сидеть под испепеляющими софитами и весело болтать – пусть и с приятными людьми.

Перед этим мы обычно один-два раза читали вслух весь сценарий. Чтобы понять, где чисто на слух все срабатывает, а где лучше пройтись каленым железом бекспейса.

Был ли ты знаком с соведущим Истаном Розумным до программы? Принимал ли участие в кастинге на эту позицию?

Мы не были знакомы, но за счет его менталитета иностранца этого почти не чувствуется. Истан – очень открытый и ироничный парень, с ним легко. Те люди, которые бывали у нас на съемках, почти наверняка запомнили его байки в перерывах о соевом соусе из человеческих волос и о самогонке. Кстати, самогонку он так попробовать и не принес. И соевый соус тоже.

Еще у Истана удивительный взгляд на Украину. Он чуть ли не как ребенок, которому тут все любопытно. Он искренне любит нашу страну, но временами удивляется: “Ребята, а как это вообще возможно? У вас же натуральная дичь творится!” А вообще, он же достаточно востребованный актер. Сейчас, например, снимается в фильме об Иловайске.

Кто из гостей программы оказался для тебя самым тяжелым?

Не могу сказать, что с кем-то было прямо настолько тяжко, что я потом плакал в кулисах. Все люди со своими особенностями, я давно приучил себя учитывать это. Если человек ведет себя не так, как тебе бы хотелось, то вполне возможно, что это проблема не человека, а твоя.

Однажды участница Dakh Daughters Руслана Хазипова поделилась штукой. Актер должен сам выстраивать свой тонус. Вот, мол, она утром просыпается и настраивает себя на то, что все будет клево, что она яркая, талантливая и тому подобное (кстати, это правда). Я ее послушал и перед одной из сессий записи шоу настроил себя, что я король мира.

Врываюсь весь такой восторженный в комнату, где гости ждут начала эфира, и подхожу к следующему – украинскому министру. «Министр, – говорю я ему. – Вы не против, если мы будем общаться по имени? Просто в контексте передачи будет выглядеть немного дико, если понесутся все эти Михалычи и Богдановичи». «Юрий, – отвечает он мне запредельно строго. – Это вообще не проблема. Проблема в том, что мы уже на 10 минут просрочили начало записи. Критически важно начинать вовремя, Юрий». Тут, конечно, весь мой тонус испарился, как денежные средства на реформы в его отрасли. Хотя к началу записи (мы все же помариновали его еще немного) министр, надо признать, оттаял.

Занятно читать комментарии о том, что на “Суспільном” создают копию «Вечернего Урганта». Это очень сложно, потому что мало кто из команды видел хотя бы пару выпусков передачи Ивана

Что главное для успешного ведущего late night show? Кто из западных коллег тебе нравится больше всего?

Думаю, что главное – харизма, которая видна и через ТВ. Это я не о себе сейчас, конечно. Не могу сказать, что я большой эксперт в зарубежных ведущих, но, ясное дело, признаю величие Киммела, Феллона и Леттермана. О, вот, кстати, всегда занятно встречать комментарии о том, что на “Суспільном” создают копию «Вечернего Урганта». Это очень сложно, потому что мало кто из команды видел хотя бы пару выпусков передачи Ивана, а копировать то, чего не знаешь – проблематично.

Хватает ли тебе теперь времени на развитие «Платформы»? Какой из двух проектов сейчас для тебя основной?

Platfor.ma – это моя кровинушка, поэтому, конечно, сосуществовать с шоу, которое выжимает все соки, было проблематично. В дни съемок приходилось практически полностью прогуливать работу в интернет-журнале, в остальное время пытался как-то совмещать. Тут на заднем плане должен звучать гневный хор из ребят Platfor.ma и “Суспільного”, которые возмутятся, что ничего у меня не вышло.

Может ли человек из телевизора спокойно перейти в онлайн-издание и наоборот?

Думаю, если человек ясно и интересно выражает свои мысли на письме, то ему и вслух это будет не очень сложно. И наоборот, вероятно, тоже. В любом случае журналистика – это в первую очередь умение рассказать историю. Не так уж важно, рассказана она в радиомикрофон, письменно, перед камерой или еще как-то хитро. Главное, делать это интересно.

Если сравнивать онлайн/печать, радио и ТВ, в чем глобальная разница, помимо технологической? Нужно ли отдельно учиться думать под разные медиа?

В телевизоре у меня опыт наименьший, поэтому начну с него. Телевидение – это очень долго. Очень. Долго. Чрезвычайно продолжительно и чрезмерно длительно. Вы долго сочиняете сценарий, долго договариваетесь с гостями, долго сидите, пока настроят камеры и свет, затем быстро общаетесь с гостем – и по домам. Но в сумме все равно долго. И потом это же еще смонтировать, перебивки сделать, всякое такое. Поговаривают, что с кино все еще более мучительно в плане времени. Ужас.

Как бы там ни было, телевидение все еще остается самым влиятельным медиа в мире. Это немного удивительно в нашей уютной интернет-тусовочке, но все же. Благодаря сети можно быть более или менее заметным в Киеве, Львове, Одессе, Днепре, Харькове, но только телевизор сделает твое мнение важным для многих людей в Фастове, Коростышеве и Овидиополе (отличные, кстати, города).

Меня это даже немного пугает. В современном мире как никогда легко манипулировать чужой точкой зрения и как никогда важно критическое мышление. Телевизор – это информация, которую ты впитываешь, откинувшись назад на диване. Слова и изображения несутся на тебя, пассивного, сплошным потоком. Свобода выбора каналов – довольно иллюзорна.

Интернет в этом плане астрономически впереди. В сети ты можешь не только подбирать каналы информации, но и оперативно их сравнивать, а главное – моментально обращаться к первоисточникам и даже общаться напрямую с людьми, замешанными в новостях и историях.

Так, что там дальше? Радио. Это натуральное жульничество. Смотрите, я сейчас опишу, скажем, свой опыт на радио, а вы остановите, когда увидите где-то здесь тяжкий труд, кровавые мозоли, работу до седьмого пота и все такое. Итак, ты выбираешь интересного человека, зовешь его на эфир, он приходит, вы велеречиво болтаете какое-то время на любопытные темы, затем человек уходит, а тебе за все это платят. Все. Не остановили.

С текстами все сложнее. Я, кажется, графоман, поэтому писанина для меня – штука почти физически необходимая. И все же хороший текст требует подготовки. По-моему, просто сесть впервые в жизни за художественный или публицистический материал и с ходу выдать шедевр практически невозможно. Как ни странно, главная составляющая хорошего «писания» – это хорошее «читание». Если вы прочли миллиард книг, в которых лучшие таланты человечества демонстрировали всю мощь слов, то писать плохо будет гораздо сложнее, чем писать хорошо.

Так, я забыл, о чем был вопрос. Ага, про разницу между разными медиа. В общем, мне кажется, она довольно существенная. Разные виды СМИ подходят людям с разным темпераментом. Но суть одна – рассказать историю так, чтобы это зацепило.

На глобальном уровне, подозреваю, все крайне паршиво, но если спуститься с высоты исполинского роста и посмотреть у самой земли, то ростки надежды довольно заметны

Смотришь ли ты телевизор? Есть ли у тебя сложившееся мнение об  украинском ТВ?

Телевидение не смотрю уже много лет. Только не хочу, чтобы это прозвучало как-то кичливо: мол, я весь такой передовой. Нет, просто некоторое время я снимал квартиру, где телевизора не было, а когда вернулся в родной дом, то уже привык обходиться без этого замечательного гаджета. Но при этом я знаю, что на наших каналах есть куча, как минимум, технически безупречных продуктов. Могут быть самые разные интеллигентные и не очень вопросы к тематике и сюжетным ходам телешоу, но то, что многие из них сделаны на хорошем мировом уровне – факт.

Несколько лет назад героически погиб украинский Esquire. Для последнего номера ребята попросили разных людей написать о том, чего им не хватает в Украине. Уж не помню точно, то ли двое, то ли трое авторов (включая меня), не сговариваясь, накатали почти идентичные тексты о том, что в стране нет хороших сатирических новостных передач в духе Джона Стюарта. Когда ты вроде как и последние известия узнаешь, и хихикаешь при этом над нелепостью бытия и кретинизмом управленцев. Так вот, теперь есть: «#@)₴?$0» с Майклом Щуром. Мне кажется, это довольно талантливо.

На твой взгляд, каково состояние украинской журналистики в целом?

Скажу честно: хрен его знает. С одной стороны, издревле принято ныть, что все плохо, денег нет, лучшие уходят в PR, а в телевизоре либо скрытая политическая реклама, либо чернуха. Но с другой – какие-то новые СМИ запускаются, все больше дерзких нишевых изданий, по соцсетям периодически прокатываются важные, душевные и резонансные материалы.

В общем, на глобальном уровне, подозреваю, все крайне паршиво, но если спуститься с высоты исполинского роста и посмотреть у самой земли, то ростки надежды довольно заметны. И в школах журналистики часто толковые ребята попадаются.

Если к тебе подойдет школьник, скажет, что хочет стать журналистом и попросит у тебя совета, что ты ответишь, глядя в наивные и полные энтузиазма глаза?

«Беги!» Ладно, если серьезно, то как-то так: “Прежде чем начнешь писать, прочти все, до чего сможешь дотянуться”.

Фото: UA:Перший

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Андрей Доманский: «Не люблю ходить на концерты в Украине»