White Ward: «Наша музыка помогла американскому фанату не сойти с ума»

Участники популярной за границей украинской блэк-метал группы – о сотрудничестве с французcким лейблом, жизни на три города, фанатах в Facebook и крахе тяжелой музыки

White Ward – группа, которая появилась как будто из ниоткуда. В прошлом году музыканты выпустили Futility Report – один из самых важных и интересных альбомов в истории тяжелой музыки Украины. Релиз вышел на французском лейбле Debemur Morti Productions, благодаря чему White Ward заметили за пределами нашей страны.

White Ward появились в 2012 году в Одессе. С тех пор эклектичное соитие блэк-метала и джаза в их музыке не прекращается. Сейчас команда работает над вторым студийником в практически полностью измененном составе. Из оригинальных участников в группе остались только гитарист Юрий Казарян и басист Андрей Печаткин. Они и рассказали нам о том, как задумали White Ward и чем группа живет сейчас.

После громкого дебюта с альбомом Futility Report группа получила большой кредит доверия от критиков и слушателей. Воспользовались ли вы им сполна?

Андрей Печаткин: Не совсем понимаю, о чем идет речь. Кредитов мы не брали и проценты возвращать никому не собираемся (смеется). А если серьезно, то я не ожидал, что альбом вообще когда-нибудь выйдет. Запись длилась три года. Два из них мы упорно оттягивали процесс, а потом сделали паузу на год.

В процессе работы над первым альбомом вы были разбросаны между тремя городами — Одессой, Херсоном и Черкассами. Как это повлияло на его настроение?

А. П.: Сочинение музыки по большей части происходило в Одессе. Я же придумывал свои партии в Херсоне на основе уже имеющегося материала, но не думаю, что это как-то повлияло на общее настроение альбома. Про других участников группы утверждать ничего не могу.

Ю. К.: На запись города точно никак не повлияли. А вот на формирование наших личностей – да. Я с рождения живу в Одессе и очень люблю Черное море. Поэтому в Futility Report не обошлось без атмосферы моря, а вместе с тем – тумана, холода и сырости.

Как на звучании группы отразилась смена состава?

Ю. К.: Я бы не сказал, что у нас кардинально поменялось звучание. С момента основания White Ward я отвечал за общую концепцию группы и создавал большую часть материала. На втором альбоме изменения вызваны скорее личным переосмыслением музыки и переменой во вкусах.

Надо отдать должное Саше Смирнову – бывшему гитаристу группы, благодаря которому родилась идея смешать блэк с элементами джаза. К сожалению, уже на стадии работы над первым альбомом наши пути с Сашей разошлись. Я всегда был человеком от мира метала, а он — от мира джаза, блюза и экспериментальной музыки. Тем не менее, мы продолжаем придерживаться эклектичной концепции, и на втором альбоме она никуда не денется.

Futility Report выпустил французский лейбл Debemur Morti. Как вы нашли друг друга? Что дало группе это сотрудничество?

Ю. К.: Поиск происходил по самой банальной схеме. Находили в интернете лейблы, с которыми хотели бы сотрудничать, отправляли им письма и ждали, когда придут ответы хоть на пару-тройку.

В какой-то момент мы отчаялись и уже были готовы выпускать альбом на небольшом лейбле в Азии или Южной Америке тиражом 200 дисков. Но вдруг нам написал Фил из Debemur Morti и предложил обсудить условия сотрудничества. Причем, это было его второе письмо. В первом он ответил что-то в стиле: «Звучите круто, но пока взять вас не можем». Видимо, после повторных прослушиваний он изменил мнение.

Теперь о White Ward знают за границей. Наш альбом и мерч хорошо продается в странах Европы, США, Канаде, Южной Америке, Азии, Новой Зеландии, Австралии.

Что бы вы посоветовали молодым музыкантам, которые играют в гаражах Черноморска или Одессы и хотят пробиться дальше?

Ю. К.: Если эти ребята действительно хотят чего-то добиться, им нужно смириться с мыслью, что музыка – не развлечение и не хобби, а работа, в которую нужно вкладывать кучу времени, сил и денег. Многочасовые занятия на инструментах, покупка дорогого оборудования, работа над промоушном и так далее – на все это будет уходить много времени и средств. Но если человек реально любит свое дело, все это ему будет только в кайф.

Интерес европейской прессы к White Ward, по-вашему, логичен? Или такое внимание к группе вас удивляет?

А. П.: Здесь нет ничего удивительного. Во-первых, этому поспособствовал лейбл, проделав огромную работу по рассылке нашего релиза. Во-вторых, я думаю, эта музыка действительно чего-то да стоит, раз получила такое количество положительных отзывов.

Что вам дают концерты в европейских странах – Польше, Румынии?

Ю. К.: Выездов за границу у нас было пока немного, но они уже дали свои результаты. Во-первых, мы получили опыт жизни в дороге, общения с организаторами, выступления на площадках с разным уровнем и качеством звука. Во-вторых, накопилось много впечатлений от других стран и их культуры. Третье – новые знакомства. Мы подружились с варшавскими группами 4dots и ROSK, которые во многом помогли нам во время гастролей в Польше.

А в Румынии у нас есть преданный фэн по имени Джон, который начал следить за White Ward еще до выхода альбома. Встретились с ним уже на большом румынском метал-фестивале, привезли от него подарок – несколько бутылочек местного самогона. Сейчас продолжаем общаться с Джоном в Facebook. Такие моменты бесценны.

Как вы взаимодействуете с заграничными промоутерами?

Ю. К.: Сейчас дорогу на концерты и фестивали за границей в основном прокладываем себе сами, пользуясь наработанными знакомствами. Мы пока находимся на первом уровне, когда все еще сами рассылаем заявки. Следующий – это когда твое резюме начинает работать на тебя и организаторы сами предлагают тебе выступить.

Если позовут в Россию, поедете?

А. П.: В Россию пока не звали, да и сами не собираемся двигаться в том направлении по очевидным причинам. Кто-то отказывается ехать туда из идейных соображений, кто-то все же решается на российские гастроли ради заработка. Какое отношение к этой истории имеет крохотный коллектив из глубочайшего андеграунда? Никакого! Пусть каждый отвечает сам за себя, мы свой выбор сделали.

Одесса вас ранит или лечит? Как у White Ward с концертами в городе?

А. П.: Я прожил в Одессе всего 5 месяцев. Тогда у группы так и не получилось собраться на репетицию, поэтому я переехал в Киев. Также в столицу со временем перебрался и наш второй на то время гитарист, Сережа. Так что группа находится в Одессе только на 60%. Поэтому не могу сказать, что передислокация White Ward в другой город Украины существенно бы изменила текущее положение дел.

Что касается концертов в Одессе, то в последний раз мы выступали там в августе, на фестивале Seaside Suicide.

Ю. К.: В Одессе мы играем нечасто, да и людей на нас приходит немного. Если бы не More Music Club и еще парочка организаторов, в городе вряд ли была бы концертная жизнь.

Чего вам не хватает в современной Украине для развития коллектива?

А. П.: Мы напрямую зависим от всего положительного и отрицательного, что происходит в Украине. Однако можно формироваться не только благодаря сложившимся обстоятельствам, но и вопреки им. Я часто сталкиваюсь с тем, что музыканты жалуются на плохую жизнь, редкие концерты, малое количество слушателей, отсутствие инфраструктуры и вот это вот все. Но ведь это отличный стимул что-то менять, не так ли?

Если ты сидишь сложа руки, то жизнь не станет лучше. Люди на твои концерты ходить не начнут, звук в клубе не улучшится, инфраструктуру никто не восстановит. Если кардинальные изменения здесь и сейчас невозможны, то получаем отличный стимул для того, чтобы выходить на международный рынок.

Лично я готов играть в любом месте и для любого количества слушателей. Дважды White Ward выступали на площадке во Львове, представляющей из себя какой-то тесный коридор. Было душно, мало места и не очень хороший звук, но это крутой опыт, который запомнится надолго.

Чем вы занимаетесь в повседневной жизни? Музыка дла вас – хобби?

А. П.: Помимо работы и музыки стараюсь уделять время родным и близким. Читаю, бегаю, катаюсь по городу на доске, а год назад открыл для себя серфинг. Считаю, что ограничиваться одной только музыкой – глупо. Это прежде всего отдушина, которую не хочется терять. Но если заниматься только ею, то вся магия исчезнет.

Ю. К.: Хотелось бы заниматься музыкой активнее и реализовывать себя в других проектах и жанрах помимо White Ward. Но пока она не приносит стабильного дохода, так что приходится работать. Я занимаюсь обработкой фотографий. Увлекаюсь хоррор-культурой, смотрю фильмы и читаю книги на эту тематику (любимый автор — Лавкрафт). Интересуюсь военной историей ХХ века.

Крупные игроки индустрии в Украине обходят экстремальную музыку стороной, а обычные слушатели боятся неизведанного. Поэтому и блэк-метал кажется им чем-то запредельно страшным

Тесно ли общаетесь между собой вне группы? Как решаете конфликты внутри коллектива?

А. П.: У нас разный культурный бэкграунд и характеры, так что общаемся в основном по делу в рамках группы. На пиво после работы вместе не ходим, но иногда зависаем с Юрой вдвоем. Получается непосредственное общение.

Конфликтов в группе не нужно бояться. Многие люди идеализируют социальные контакты и считают, что конфликтов быть не должно. Это не совсем так. Часто в спорах рождается истина. Также они становятся стимулом для работы над собой.

У White Ward много фанатов за пределами Украины. Кто эти люди? Как вы с ними общаетесь?

А. П.: В основном переписываемся с фанатами в Facebook. Однажды нам написал из США парень по имени Колин. В течении нескольких суток врачи пытались вызвать у него приступ эпилепсии, и наша музыка помогла ему не сойти с ума. Парню запрещалось спать, так что он лежал и несколько часов подряд слушал Futility Report.

Для обывателей блэк-метал является чем-то запредельно страшным и сатанинским, хотя на самом деле это цивилизованное явление. Как сделать такую музыку популярной в Украине?

Ю. К.: Не вижу смысла популяризировать блэк-метал в стране, где население крайне невосприимчиво к андерграундному искусству. Это должен быть естественный процесс. За примером далеко ходить не надо: ребята из Норвегии и Швеции, которые в 90-е начали играть блэк, были причастны к преступлениям и расцвету криминалитета в своих странах. Но именно благодаря этому о них узнал весь мир.

А. П.: А нужно ли ее популяризировать вообще? Я считаю, что каждый из нас должен в первую очередь заниматься собой.

При этом понятно, что крупные игроки музыкального рынка в Украине не заинтересованы в развитии экстремальной музыки. Они обходят ее стороной, а обычные слушатели боятся неизведанного. Поэтому и блэк-метал кажется им чем-то запредельно страшным.

Отдельный момент – влияние медиа. Благодаря каналу Enter Music в 2000-х я открыл для себя Cult of Luna, Gojira, DevilDriver и кучу других крутых андеграундных коллективов. Сейчас же рок и все его производные отходят на задний план. Какое, например, процентное соотношение материалов про блэк-метал с остальными статьями на Karabas Live?

Но в этом нет ничего плохого. Наоборот, с еще большим углублением андерграунда в самого себя данной музыкой продолжают заниматься лишь те люди, которым интересно творчество ради творчества. Таким образом жанр обогащается стилистически. Больше никто не будет копировать Immortal, чтобы выехать на их успехе, ведь от него осталось только стремительно затухающее эхо. В результате количество исполнителей сокращается, зато их качество растет.

Давайте посмотрим правде в глаза: лучшие годы метала остались позади. Впереди нас ждет старость, не лишенная приятных сюрпризов.

Фото предоставлены музыкантами. Автор фото на главной: Alinele Grotesque

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Влад Ляшенко: «На премиях М1 и Yuna одни и те же лица, а на BUMA все по-другому»