Репетиция. Свобода, равенство, группа “её”
6 012
Karabas Live побывал на репетиции харьковского трио, которое стало киевским и готовится к первому сольному концерту в столице 4 ноября в клубе Atlas
Лестница на чердак Малой Оперы. Темно. Подсвечивая телефоном, менеджер группы Максим Заселян открывает дверь в небольшую комнатку с инструментами. Главный источник света — окно. Пейзаж за окном — стройка. “Кто-нибудь, откройте на проветривание, чтобы выгнать этот собачий запах”, — просит Максим.
В январе солистка Катя Офлиян и барабанщик Игорь Бирюченко, основа «её», перебрались из Харькова в Киев. Тогда же группа выпустила дебютную песню “Хавьер” и клип на нее. Басист Захар Борисенко присоединился позже. Главная причина переезда — неприятное ощущение «потолка». ”Харьков был тусовочным в нулевых. Клуб «Черчилль», где играли «Оркестр ЧЕ», Бабкин, SunSay, Pur:Pur. Потом он закрылся. Сейчас в Харькове негде выступать, кроме «Коровы». Но там пиццерия, суши-бар, кальянная, пивная…» — рассказывает Катя.
Последний год в Харькове давался особенно трудно: «Мы хорошо чувствовали себя только дома, на репетиционной базе и ночью, когда выходили в магазин. Все остальное время — контакты с обществом, которое голосует за Кернеса и в восторге от него. Мы жили рядом с парком Горького, за который Кернесу готовы памятник поставить. Парк — собрание всей безвкусицы мира. На входе вместо Горького установили белку, грызущую орех». На вопрос, забрали бы что-то с собой из Харькова, группа отвечает – пусть все остается там, чтобы было ради чего возвращаться.
Лето у «её» выдалось насыщенным. Группа выступила на фестивалях «Импульс Фест», Respublica и Woodstook Ukraine. Впечатления в основном позитивные. Сольный концерт — новое испытание. «За аренду зала, звукорежиссера, свет надо платить. Есть риск попасть на деньги», — говорит Катя.
«Её» зарабатывают исключительно музыкой. Катя и Игорь сотрудничают с аудиостоками. Игорь также подрабатывает звукорежиссером, сводит альбомы и барабанит в проекте бывшей Евы Бушминой, которую теперь зовут LAYAH. «Иногда ведем переговоры, чтобы всякой попсне писать песни. Мы с Игорем все можем: я — написать песню, он — свести ее и оформить. В попсе, как оказалось, никто ни*уя не умеет. Только две строчки написать», — рассказывает Катя.
Легкая ли это работа? Катя сомневается: «Заказчики могут позволить себе думать несколько недель, а написать песню — это ничего себе задача для мозгов. Ты ее пишешь как среднестатистический фрилансер , не знаешь, дадут тебе денег за это или не дадут, а если дадут, то сколько. По-хорошему должно быть так: ты — автор, тебе дали заказ, референсы, ты взял предоплату, написал песню — забрал остаток. У нас это не работает. У нас так: «Прошу прощения, может там, это, деньги заплатите», а в ответ: «Ну, я не знаю, я уезжаю в Египет загорать».
Внутри группы процесс идет так: Катя пишет песню, Игорь и Захар ее дорабатывают, приводят в порядок. На подобные схемы их вдохновляют проекты других музыкантов: Пи Джей Харви, Бек, Бьорк. Альбом последней «Homogenic» стал откровением для Кати. Услышав его, она подумала: «Ааа, так в музыке можно все делать?» У “её” есть метод оценки собственных песен: если слишком роковая – слушают Бека, вносят правки.
Их последний сингл «Парень» — свободолюбивая и феминистическая вещь. Катя отмечает, что на фоне других девушек чувствует себя явно сильнее: «Я не девочка, которая поет про свободу, а потом дома варит борщи. Мне от себя хочется большего. Мне нравятся всякие татьяны толстые, дуни смирновы и пи джей харви».
И рассуждает дальше: «Я не понимаю, как можно быть против равных прав? Ты замечал, что в нашем обществе дети — полулюди? Реальный случай – очередь в магазине, ребенок среди взрослых. Доходит до него очередь — его отталкивает мужик и заказывает колбасу».
Катя, Игорь и Захар звучат слаженно даже на репетиции – сказываются десять лет дружбы. Игорь уверенно отстукивает, Захар удерживает басовый фундамент. Грация, харизма — это Катя. Здесь, на четырех квадратных метрах, она танцует так же неистово, как и на сцене. Выгибается, выпускает «на охоту» свой томный и одновременно сильный голос, который волной врезается в звукоизоляционный матрац, приставленный к стене. Осталось всего лишь несколько дней до того, как эта волна накроет зрителей в зале.
