Виктор Придувалов. Принципы
7 938
Известный режиссер и музыкант рассказал Karabas Live о том, что может назвать своими личными принципами
Когда заходит речь о клипмейкерстве в Украине, первым вспоминается одно имя – Виктор Придувалов. Вряд ли найдутся музыкант или группа, которые не мечтали бы о клипе «от Придувалова»: это знак качества, ты словно попадаешь в касту избранных.
Сегодня отбор претендентов еще жестче – Придувалов возвращается к полному метру. Весной этого года в Киеве прошли съемки фильма «Травень» с Алексеем Горбуновым. Сознательно не пишем «в главной роли», потому что отведена она собственно Городу.
Наша беседа была посвящена картине, но быстро ускользнула в высокие сферы. Остались слова, открытые для интерпретаций и требующие от собеседника некоторого «соучастия». И об этом — как о творческом принципе — также разговор ниже.
* * *
Я фанат Киева. Я много лет – в клипах, как минимум – поэтизирую пространство, в котором живу. Я никуда без этого Города, это мой источник вдохновения. Все, что я хочу – это снимать, снимать и снимать Киев.
Кино – это удел маньяков, и я один из них. Я больной человек. Мне не интересна эта реальность – только в силу того, что я могу с ней сделать и как ее изменить. Я не обыватель, я не потребитель – я художник.
«Травень» — это кино художника «ни о чем» для всех, кто способен прочувствовать – просто открыться.
Красота не может быть бессмысленной.
Я концептуалист.
Я уважаю свою профессию и очень люблю кино. Мне важнее создать кадр, от которого у меня мурашки пойдут. И все эти кадры – в Киеве.
Идея фильма о Киеве зрела давно, но материализовалась с подключением Алексея Горбунова. После съемок клипа «Одинак» для группы «Антитіла» я предложил ему идею – рассказать о Городе. И уже в контексте нашего общения мы пришли к той форме, которая стала фильмом «Травень». Никто ничего не просчитывал, не придумывал, не конструировал.
Для меня Киев – это город настроения, город состояния. Я катаюсь по миру и знаю очень мало таких мест. Подобные ощущения возникают возле моря на рассвете, в горах на закате. А в Киеве это постоянно – каждый день. Куда мне это тратить, куда мне эту энергию направлять?
Я пошел в клипмейкерство, потому что кинематограф в стране был развален полностью. Я нашел этот компромисс. И большая часть моих клипов – а у меня их несколько сотен – это Киев. Город как персонаж. Это не обезличенное пространство. Это мой мир, в котором я живу.
Творчеству научить нельзя. Научить можно только ремеслу. Никакой институт мне знания дать не мог. Меня учили снимать в сновидениях. Три месяца каждую ночь. Я не собирался быть режиссером…
Киев – место силы, где идет мощный поток энергии. Это холм, с которого начинался Город: капище и фундамент Десятинной церкви, Десятинный переулок. Это мой генератор, если я долго там не появляюсь, мне становится плохо. Мне надо приехать, просто пройтись по Пейзажке и «повтыкать».
Почему «Травень»? Мы изначально для себя определили, что в кадре должен быть май. Это лучшее время в городе – Киев в мае расцветает и в прямом и в переносном смысле. Когда же его еще фиксировать?
Чтобы песня меня заинтересовала, в ней должна быть энергия. Есть энергия – я работаю. А иначе никаким гонораром меня туда не затащишь.
Я не таскаю за собой прошлое.
Я не пересматриваю свои старые клипы. Сделал – забыл. Что с ними происходит дальше — это уже другая реальность. Я открыт к тому, что происходит сейчас.
Моими «Битлз» были Joy Division. Оказалось, что можно передавать энергию и эмоцию даже в такой минималистической форме. Это меня взорвало.
Я сейчас стараюсь набрать максимально правильный энергетический код из того, что мы сняли. Поэтому сюжет именно в нашей новелле абсолютно не важен. Это скорее зарисовка, эссе, поэзия. Я думаю, что кинематографистам, которых по всему миру достаточно, все будет понятно. Тот же Горбунов, глядя черновой монтаж, просит меня вложить еще меньше сюжетности, оставить только настроение. Для меня это главное.
Мне нравятся работы Дэвида Финчера, Марка Романека, Дэвида Кроненберга. Но толчком послужил Антон Корбайн. Он визуализировал все, что делали U2 и Depeche Mode. Мы — незнающие советские дети — думали, что это они такие крутые, а оказывается, это один человек такой крутой. Я в свое время предлагал и Кузьме, и Вакарчуку, и другим музыкантам помимо клипов делать и визуализации концертов, и общее оформление. Создавать выдержанный концепт. Чтобы зритель получал законченное произведение в любой точке.
Я понял, что буду снимать клипы, увидев «Englishman In New York» режиссера Марка Романека. Я до сих пор снимаю свою версию, только делаю это в Киеве.
Нужно идти по пути сердца.
Каждая сентенция – это конкретный набор энергии. Для того чтобы понять конкретную фразу, нужно не образование, а наличие необходимого объема энергии. Так говорил Дон Хуан.
Бас-гитара – мой шаманский бубен. Низкие частоты действуют на чакру (она же точка сборки). Именно этой чакрой мы влияем на реальность. Она же отвечает за любовь. Как вы думаете, почему после концертов люди занимаются любовью?..
Для меня важнее передать настроение и атмосферу, чем сюжет. Я воспитан на «французской волне», на советском кинематографе 60-х годов. И первый раз в жизни у меня получилось применить то, что я люблю (в «Травне»). Я не жду оценок – я создаю красоту.
Разговаривать мне не интересно – я показываю. Показываю продукт, который люди могут по-своему транскодировать. Мое уважительное отношение к зрителям заключается в том, что я им предлагаю соучастие.
Лично со мной вообще никто не разговаривает. Разве что Джим Джармуш. Все снимают для 14-летних.
Я динозавр, а мы вымираем. Мы драконы, которые учили людей мудрости, знанию. И насколько вы это используете, зависит от вас.
Все, что есть в этой реальности – просто набор инструментов. Каждый художник выбирает свой.
Студия «Вавилон» запускает альманах «Все починається в Києві» и предложила включить туда «Травень». Но у них фиксированный хронометраж. Поэтому мне нужно из 56 минут черновой версии фильма оставить 20. Думаю над тем, какие линии оставить, какие только наметить, какие убрать. Это очень непросто.
Европейская цивилизация существует под горой. Все рассказывают, как идти наверх, существует множество школ и практик, но люди остаются там же. И только единицы поднимаются в гору – молча… Отвечая за каждый свой шаг. Только поднявшись, ты видишь, каков мир на самом деле. А не придумываешь его.
Как бы я ни уважал человека, я не буду ради него спускаться – пусть лучше он поднимется. И поднявшись, сам увидит множество вершин впереди.
У меня нет страха. Люди много чего боятся – смерти, свободы, любви. Со страхом смерти я разобрался давно. Я не боюсь ни жить, ни умирать.
Разговор с Горбуновым добавил ту энергию, которой мне не хватало для старта. Хотя еще в 2003-м я предлагал Александру Роднянскому снять фильм о Киеве. Мы со сценаристом Владимиром Гриньковым два года потратили на сценарий. Но за это время появился «Париж, я тебя люблю». А вместо этого мог быть «Киев».
Все меняется каждую минуту времени. Завтра нас может не быть. Мы своим решением и влияем на эту реальность. Мы ее создаем.
Я обожаю валяться в кровати, попивая чаек-кофеек, и не вылезать оттуда вообще. Но встаю и делаю то, что должен. Каждый день.
Я с духом человека разговариваю, а не с мозгами. Я с энергией работаю. Какую форму я этому придаю – это уже дело десятое. На это влияет практика, опыт, наслышанность, насмотренность, мое эмоциональное состояние, моя «подключенность».
Важно оставаться человеком – живым, настоящим, честным, искренним. Моя работа – зафиксировать это и передать. Запустить в мир. Вот и все.
В тексте использованы фотографии Виктора Придувалова. Автор фото для обложки — Елена Божко.
