Лэфт: «Почему я обожаю своего кота и собаку, но, условно, их же и ем?»

Гитарист BRUTTO и основатель нескольких украинских групп рассказал Karabas Live о ненависти, веганстве, Одессе и хардкоре

Он бескомпромиссный и максимально честный человек во всем. В музыке он находит себя, продолжая задавать вопросы и отыскивая ответы на них.

Денис «Лэфт» Мельник живет в Одессе, тут он строит свой мир и меняет, как может, мир вокруг. Кроме группы BRUTTO, по которой его знает большинство, у него есть еще несколько команд – Flame, Redemption, Ragtag, Homesick и другие. Каждая из них для него – семья.

Я поговорил с Лэфтом о хардкоре, скейтах и серфе, веганстве и спасении музыкой.

С чего началась для тебя музыка? Что стало искрой, которая зажгла?

Как и миллионам других людей, мне с детства нравились какие-то гармонии, переходы и определенные тембры голосов. Я рос в музыкальной семье. Родители не имели непосредственного отношения к музыке, но у нас дома всегда на большой громкости играли отцовские пластинки и кассеты. С малых лет я слушал это и находил что-то, что мне нравилось. В районе 8-9 лет я начал вместе с друзьями выкупать в потоке «свою» музыку. Сначала была Nirvana, чуть позже – Sex Pistols и Exploited (вторые были интереснее, конечно).

Однажды к нам во двор пришел тип, который впоследствии стал одним из лучших моих друзей. На первой же совместной малолетней пьянке, у другого братана со двора, он поставил The Offspring. И все. Это было на 100% моим. Открылась дверь, за которой все мои ощущения, эмоции и чувства нашли свой дом. Звучит по-дурацки, но это правда. После мы с нашей тусовкой копали вглубь хардкора, панка, рэпа… Сами начали пытаться играть. Ну, и с тех пор не останавливались.

Какой своей группой ты занят сейчас больше всего и почему? Что на походе из релизов?

У нас, как всегда, многое двигается параллельно. Единственная причина остановок – занятость кого-то из группы. Ну, или что печальнее, когда человеку становится похуй. Лично я никогда не ставлю одну группу выше другой. Есть только нежелательные пересечения на одних и тех же концертах – по техническим и идейным соображениям. А так, всегда нужно находить время на то, что может и хочет валить вперед.

Сейчас многое на разных этапах степени готовности. Альбомы Flame, Redemption, Ragtag и ипишка Suppression уже на сведении. С Castalarial почти закончили писать вокал для дебютного полноформатного альбома. С Set Adrift вот-вот засядем в студию писать новый материал.

В Одессе слишком тесно, некомфортно и плохо тем, кто ищет на поверхности. Здесь, чтобы быть счастливым, нужно понимать, что за это придется платить нервами, злостью, эмоциями

Как возникают твои группы и от чего зависит их жизненный цикл?

Все всегда зависит от людей. Не было ни одной группы, где я участвовал и которая прекращала бы существование из-за идейных соображений или, как бывает, говорят, «нам нечего больше сказать». Ну, ты понял. Группы распадались или останавливались из-за потери интереса какого-то количества участников к процессу. Мы все люди, и у всех есть свои лимиты возможностей, желаний и стараний.

Ну, а возникают группы потому, что какая-то кучка людей хочет играть какую-то определенную музыку. Я не люблю мешать все подряд, поэтому групп несколько и многие удивляются этому. Хотя, как по мне, это такое беспонтовое занятие. Все эти вопросы типа «Сколько у тебя групп?», а еще уебищнее — «проектов», хах… Не понимаю, зачем концентрироваться на какой-то персоне, если можно потратить это внимание на группу. Я понимаю, почему люди это делают, но почти всегда не понимаю, зачем.

В начале апреля вышел мини-альбом Ragtag «Rag Fucking Tag». В нем есть какой-то месседж?

С Ragtag мы вообще ничего особо не хотим сказать. Мы просто получаем удовольствие от игры вместе, концертов, общения. У нас локальный мирок с очень опасным юмором и своеобразным отношением к миру. А поем мы обо всем – простой хардкор с текстами о том, чем живут улицы, что видят глаза и слышат уши. Скоро у нас выйдет сравнительно большой первый альбом, который намного серьезнее «Rag Fucking Tag».

Насколько хардкор изменил тебя?

Хардкор – своеобразный вектор мышления, некий дух, который нельзя включить и выключить. Я просто нашел название тому, как воспринимал жизнь. Конечно, я менялся – стал стрэйтэджэром, вегетарианцем и позже веганом. Вроде бы важные перемены в жизни, но, по большому счету, я просто выкупил, что у моих мыслей и идеалов есть название, которое давно придумали. И оказалось, что мир наполнен людьми, с которыми я могу себя отождествлять. Звучит выебисто-романтично, но это правда.

Часто ли музыка спасала тебя от каких-то резких движений, которые могли изменить твою жизнь?

Наоборот, именно она меняла меня и вытаскивала оттуда, где, скорее всего, мне был бы пиздец. Зная себя и то, кем и каким я был, я в этом убежден.

 Что для тебя ненависть и как ты с ней борешься? Или не борешься.

Это мощнейшая мотивация. Главное уметь ее преобразовывать. Часто она становится причиной угрюмой стагнации, но для меня это толчковая сила и своего рода защитная оболочка. Помню, как стремно было, например, играть первые концерты в Москве в позитивной и светлой атмосфере. И наоборот, помню, как легко и просто мне было превратить ненависть в напор и концентрацию на больших фестах, где я, по идее, должен был обоссаться от переживаний и тревоги. В скейтбординге или серфинге, например, у меня только так. Мне комфортнее найти причину для ненависти и, преобразовав ее в злость, кататься с таким агрессивным этитьюдом. Хиппанское отношение к миру – не мое.

Одесса – это твой приговор или твое спасение? Как этот город сегодня влияет на тебя?

Это монета с двумя сторонами. Если есть одно, то нужно быть готовым принять и другое. В Одессе я нахожу место для любой своей эмоции. Это как океан: ты можешь торчать на поверхности воды и панически высматривать берег, а можешь упасть на дно, покрыться песком и подводной порослью, потерять возможность дышать. А можно вдохнуть как можно глубже, на какое-то время погрузиться в толщу воды и увидеть океан со всей его красотой без поверхностной суеты и грязи со дна.

У меня есть определенные места и отрезки времени, а также их пересечения, в которых я чувствую себя единым с моим городом. За это я его и люблю. Это город для души, для всего спектра, для полной палитры. Здесь слишком тесно, некомфортно и плохо тем, кто ищет на поверхности. Здесь, чтобы быть счастливым, нужно понимать, что за это придется платить нервами, злостью, эмоциями. Скорее всего, каждый о своем городе скажет то же самое, но мне похуй. O.C. local por vida.

Расскажи про скейтинг и серфинг. Как вы встретились и почему до сих пор вместе?

Это все части одного целого. В том мирке, который я сам себе нарисовал, слушая определенную музыку с детства, панк-рок, скейтбординг, серфинг – одно и то же. Это отношение, умноженное на жизненный напор и приплюсованное к своего рода агрессии. Для меня это моя жизнь, а не хобби или свободное время. Тупо моя жизнь. То, где я себя вижу вечным и постоянным. Как бы пафосно это ни звучало.

Я знаю, что ты веган, а в мире все больше и больше крови. Как ее остановить и как человеку перестать хотя бы есть мясо животного?

Я не советчик в таких делах. Знаю только, что как-то в юности я перевел текст песни «Waste» одной из своих любимых групп Good Riddance, посидел минут семь в тишине с мыслями в башке и перестал есть мясо. И ни разу в жизни не пожалел об этом. Дело не в том, что я встал типа на истинный путь, а в том, что попытался реально глубоко копнуть в суть вопроса, туда, где надо искать свободу.

Я не думал о себе, когда мама спросила: «А что ж ты тогда будешь кушать?» Я и ответа не знал, мне вообще было и есть похуй, это все второстепенно. Я для себя решил узнать, на самом ли деле это мое желание, мой выбор. Почему я обожаю своего кота и собаку, но при этом условно их же и ем вечером? Тут главное докопаться до глубины, где можно переключить реле восприятия реальности. Вкусовые пристрастия, любимые блюда и т.п. сразу же исчезают с горизонта собственной слабости. Это политический выбор, это не о еде. Это о том, как и зачем жить. Главное найти правильные вопросы и искать ответ, а физическая оболочка сама перестроится под дух. Вообще, это тема для долгих рассуждений.

Что тебе лично дает колектив BRUTTO? Чему ты у него учишься, чему его учишь?

Ой, это долго и сложно. Это особый мир, семья, которая научила и продолжает учить меня многому, начиная техническими штуками и заканчивая вечным процессом изменения и познания. Тут, если уж говорить, то более тщательно, с более прицельными вопросами. Это организм, который пульсирует особым образом и я рад быть его частью. Думаю, ты понимаешь: здесь речь о том, что глубже физического, материального.

Чего не хватает Украине и ее музыке сегодня, чтобы выйти за узкие рамки и влиться в европейское пространство?

Я не знаю. И никогда не интересовался подобным. Я вращаюсь в сцене, где определенные имена давно известны за пределами бывшего совка. Я играл в группе Aspire, которую очень любили и часто звали в Европу и Южную Америку… И вообще, я не воспринимаю музыку как просто музыку и, тем более, не знаю, что такое музыка Украины и зачем чему-то куда-то стремиться выйти.

Я верю в настоящие чувства и эмоции. Если они находят отражение в словах и музыке, то это работает вне рамок, ячеек, штампов и границ. Мы живем во времена, когда группа подростков может взять в руки инструменты и через год выступать по всему миру. При этом я видел украинских мегазвезд, которые оказывались полнейшим человеческим говном, живущим какими-то конъюнктурными интрижками в борьбе за сверкающее зеркальное отражение. Ебал я эту их борьбу.

Люди играют, чтобы выражать себя, а не воевать за место в списках хедлайнеров фестивалей. Хотя это уже скорее о «шоу-бизнесе», если можно так это назвать. А здесь я чужой, и думать об этом мне вообще западло.

Фото: Саша Пролетарский

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Топ-10 віршів Сергія Жадана в українскьій музиці: BRUTTO, Kozak System, Плач Єремії