Мир, который построил Джаар

Редактор Karabas Live Юрий Береза - о том, как прошел первый сольный концерт американского электронщика в Украине

Когда Николас Джаар вышел на сцену Stereo Plaza и бросил «hey» в зал, возникло ощущение дежавю. Клуб Sentrum, 2014 год. Николас и его друг Дэйв Харрингтон в рамках проекта Darkside приехали в Киев. Краткое приветствие без церемоний, бесконечные клубы дыма и бездна неисследованной электроники.

Все было почти так же и в этот раз, но с двумя оговорками. Первая — Харрингтон отсутствовал. Вторая — если Darkside играли для нескольких сотен человек, то Джаар для нескольких тысяч.

Увидеть Николаса в той форме, в которой он находится на сегодня — большая удача. Сейчас он — артист актуальный и злободневный.

Его прошлогодний альбом «Sirens» произвел впечатление. Ритмы зарубежной эстрады звучали на одном уровне с битым стеклом, нервной клавишной трелью в «The Governor» и архивными диктофонными записями. Альбом был обо всех людях на Земле, но в беспокойной Украине смыслы, заложенные в него, выглядели особенно символически.

Часть тревожной атмосферы «Sirens» передалась и концерту, однако на плохом Николас решил не заострять внимание. Выступления Джаара берут тем, что цельные треки в нем — контрольные точки, а то, что между ними — дорога с ухабами и резкими поворотами.

Пространство среди «No», «Time For Us» или «Space Is Only Noise» заполняется оригинальными приемами. Джаар с клавишами и саксофоном соединяет сет-лист импровизациями, в которых позволяет себе многое. Греметь цепями, баловаться с темпом. Издеваться над сэмплами: менять тональность, зацикливать их, пускать задом наперед.

Звук Джаара живет в контрастном цвете. Холодный серый сменяется холодным синим, а следом — чуть более теплым и розовым. Где-то вдалеке слышны отрывки из «Killing Time». Люди раскачиваются, следуя за мелодией. В воздухе устойчивый запах известно какой травы.

Правила — не для него. Он каждый раз играет по-новому. Летом на Open’er Festival он прятался за неоновыми лампами, а его самого можно было увидеть только на экранах через веб-камеру, которую установили на одном из инструментов. По сравнению с фестивалем, Николас в Киев приехал скромно и на сцене ни от кого лица не скрывал.

Джаар сшивает разные миры. Мейнстрима и эстетства. Индивидуального и массового. Сочетает вещи, которые, казалось бы, несовместимы. Делает музыку без зауми, но реализует свои идеи, не идя напрямик, а по околицам, ведь там скрыто много интересного.

Крутит тумблеры, жмет на клавиши и «тапает» по ноутбуку. «Кухня» кипит, производя музыку, которая больше не повторится — на каждом концерте он импровизирует в новой манере. Хоть бери и отправляйся за ним в тур. Эксперименты Николаса — это поиск общего языка с аудиторией, хотя сам он не особо разговорчив.

Он разрешает музыке общаться со слушателем от его имени, что вполне публику устраивает. Изредка выходит из-за горы своей техники, делает проходочку по сцене и возвращается. Пристально всматриваешься в его слегка сутулую фигуру и понимаешь, что на открытом пространстве он чувствует себя скованно. Зато в окружении винтажной техники — как бог.

Не мастер словесных конструкций, но архитектор мелодий. То, как он выстраивает историю в композициях, завораживает. Это удивляло еще во времена дебютного альбома «Space Is Only Noise». На тот момент Николасу было 22 года, и он уже тогда был мудр не по годам.

«Space Is Only Noise» был сумрачно-призрачным, немного пугал своим потусторонним звучанием. «Sirens» вышел достаточно реалистичным и со множеством ссылок на глобальные проблемы. Социальное вытеснило личное.

Джаар мог стать кем угодно — попсовиком-затейником на трех аккордах, очередным королем техно или влиятельным продюсером. Вместо этого он выбрал электронику в самом широком ее понимании. Сужаться в творчестве до толщины линии карандаша — очевидно, что это не о нем. Он хочет играть всеми игрушками сразу.

При этом в чартах его не видно и в радиусе километра. Когда ты выкладываешь все творчество на официальный сайт и YouTube — это вполне закономерное развитие событий. Но это принесло плоды — люди на Джаара валят толпами. Его находят, его слушают. Николаса горячо любят в Европе, а в модном нью-йоркском заведении Brooklyn Steel через пару недель намечена трехдневная резиденция. Если вы не знали, что такое «народная любовь», то вот она, в лучшем своем проявлении.

Фото — Андрей Максимов