Her: «Когда ты лицом к лицу со смертью, бессмысленно петь об отношениях»

11 306

Фронтмен французской группы Виктор Сольф, выступившей на Atlas Weekend 2018, рассказал Karabas Live об отношениях с женщинами и значении популярности

3 июля на Masterskaya Stage фестиваля Atlas Weekend впервые в Украине выступила французская группа Her. Об этом шоу мы писали в материале о первом дне фестиваля. Музыкантам местная публика понравилась — иначе они не продолжали бы по сей день выкладывать фото и видео, которые нащелкали на сцене в перерывах между песнями.

Her образовались в 2015 году из остатков коллектива The Popopopops. Виктор Сольф и Саймон Карпентьер решили идти своей дорогой и уже в 2016 году представили мини-альбом Her Tape #1, на котором находятся два главных хита группы — Quite Like и Five Minutes. Последний в своей рекламе использовала компания Apple.

Виктор Сольф (слева) и Саймон Карпентьер (справа). Фото — nme.com.

В 2017-м вышел Her Tape #2. Далее логичным продолжением был дебютный альбом. И он вышел, но уже без Карпентьера — музыкант ушел из жизни в августе прошлого года после продолжительной борьбы с раком. Существование Her оказалось под вопросом.

Спустя несколько месяцев после трагедии Сольф объявил: группа не распадается, пластинка выйдет, концерты будут, поскольку Виктор дал обещание Саймону продолжить дело. Релиз альбома Her состоялся 30 марта. Во Франции он получил теплый прием и стал коммерчески успешным. Доказательство тому — запланированный на февраль 2019 года концерт в Le Zenith — одном из крупнейших залов Парижа, который вмещает более 6 тысяч человек.

Karabas Live встретился с фронтменом группы Виктором Сольфом в Киеве и поговорил о дебютном альбоме, отношениях с женщинами, поиске собственного звучания и значении популярности в жизни.

Ваш дебютный альбом вышел в марте и в первую неделю релиза я слушал его каждый день, открывая для себя что-то новое. Вы говорили, что песни Her – о женщинах и любви, но после смерти Саймона, мне кажется, у них появился второй смысл. Согласен?

Бесспорно. Саймон болел долгое время. Если точнее, с самого основания Her. Наверное, это была одна из причин, почему мы говорили о жизни и надежде почти все время. Потому что когда ты встречаешься лицом к лицу со смертью и уж тем более таким заболеванием, как рак, единственное, что ты хочешь делать — говорить о жизни и любви. В этом случае абсолютно бессмысленно петь простые песни об отношениях или какие-нибудь грустные. Хочется просто наслаждаться жизнью по максимуму в то время, что тебе отведено.

Но вернемся к вопросу о женщинах. Песни Icarus и Wanna Be You напомнили мне об отношениях, которые не получается отпустить даже после расставания. Получается ли у тебя отпускать такие ситуации в реальной жизни, и если да, то как?

Если честно, я не знаю, как это происходит. Идеального ответа на этот вопрос не существует. Каждый человек уникален. Главное, что ты должен делать, чтобы такие ситуации не происходили — грубо говоря, адаптироваться и понять, что никто не идеален.

Когда ты любишь какие-то определенные черты в человеке, ты должен понять, что будут и такие моменты, которые тебе однозначно не понравятся. Это своего рода алхимия, опыт. Вот за это я ее люблю, а вот за это — не очень. Но если те качества, которые ты ценишь, перевешивают негативные стороны, то такого человека нужно удержать в своей жизни.

Думаю, большинство ваших c Cаймоном песен вдохновлено отношениями с женщинами.

Эти песни не только об отношениях с женщинами, но и об отношениях с Саймоном. Он был моим лучшим другом, коллегой. Даже шафером на свадьбе. Но да, о женщинах там тоже много.

Можешь рассказать об одной песне, которая была вдохновлена отношениями, и об истории, которая за ней стоит?

Да, есть такая песня, одна из любимых на альбоме. Называется Good Night. Я ее написал, как только переехал в Париж со своей женой. Тогда она была моей девушкой и мы решились на большой шаг — жить вместе. Специально для нее сочинил. Композиция в моей голове сложилась практически сразу.

Я представлял ее так: песня, которую я буду петь ей перед сном. В то время она переживала крайне сложный период — ее отец болел, она не могла нормально из-за этого засыпать. Good Night — о любви и надежде. Саймону песня очень нравилась именно по этой причине.

Ты как-то упоминал, что на создание собственного звучания ушло около пяти лет.

В том интервью немного не точно с цифрами получилось — не пять, а около трех. Для меня и Саймона музыка была и остается одной из важнейших вещей в жизни. Мы ставили цель — сочинять и играть так, как хотим, и в начале пути о деньгах и славе не думали вообще. Эти вещи, на самом деле, не важны, пока ты не придумаешь что-то свое и действительно стоящее.

Мы сочинили 25 песен и только тогда решили, что будем называться Her. Поскольку поем о женщинах, любви, феминности. В общем, очевидный выбор названия. Когда пришла пора выпускать первый сингл, мы выбрали Quite Like. Для нас она как собирательный образ всего, что мы делаем и хотим сказать.

И все-таки, это было тяжело — найти свой звук?

Это был трудный процесс, потому что каждый день появляется столько новых групп и они становятся популярными за две недели или типа того. Если ты хочешь быть, скажем, не коммерчески успешным, но чтобы люди слушали тебя, необходимо время от времени идти на радикальные меры по отношению к звучанию.

Когда мы с Саймоном сочиняли песни, то в какой-то момент поняли, что надо придумать какую-то отличительную фишку. Ею стали щелчки пальцами. И мы решили использовать их как можно чаще, чтобы у людей сразу появлялась ассоциация с саундом Her. Так мы поступили со всем остальным. Например, гитары. На Five Minutes и On & On ты можешь услышать характерный гитарный эффект (имитирует звук). Придумывание подобных вещей занимает очень много времени.

С Дорном нас сдружила свобода в музыке и любовь к экспериментам. Мне больше всего понравилось в его выступлении то, что он делает все на пределе возможностей, как и я

Кстати, о поиске. Слышал кусочек вашей новой песни в Instagram Stories. Она звучит не так, как предыдущий материал. Вы все еще нащупываете нужное направление?

Да. Все, что я сейчас делаю — продолжаю экспериментировать. Я ненавижу повторять одни и те же вещи по нескольку раз. Мне все равно, буду я успешным в будущем или нет. Главная причина, по которой я занимаюсь этой работой — я ощущаю свободу во всех смыслах. Как творческую, так и личную. У меня собственный лейбл и я могу сочинять что угодно.

Поэтому эксперименты — в приоритете. Например, мы записали песню с Иваном Дорном и планируем ее представить на концерте сегодня (интервью состоялось 3 июля, в день выступления Her — ред). Она отличается по настроению и звучанию от наших песен, но за это я ее и люблю.

Но я не собираюсь отступать от стратегии, которая была три года назад. Когда я поднакоплю песен, скажем, 20, я выберу в качестве сингла ту, в которую влюблюсь. Объясню. Когда мы закончили Quite Like, у нас уже была Five Minutes. И мы знали, что Five Minutes может стать большим хитом, но Quite Like была чем-то большим для группы. Поэтому она вышла первой. Правда, я не знаю, в каком проекте проявится эта стратегия. Будет это Her или что-то сольное, я еще не решил. Главное — чтобы слушатель продолжал поддерживать то, что я делаю.

А что группу сблизило с Иваном Дорном?

Думаю, нас сдружила та самая свобода в музыке и любовь к экспериментам. Мне больше всего понравилось в его выступлении то, что он делает все на пределе возможностей, как и я. Настоящие музыканты, никакой «фанеры». После выступления на фестивале «Ласточка» я подошел к нему и сказал, что это было круто и что я постараюсь рассказать о нем во Франции всем, кому смогу.

Читал, что вы вдохновлялись Джеймсом Блейком и Childish Gambino, когда делали дебютный альбом. Как они повлияли на вас?

Childish Gambino и Джеймс Блейк так хорошо зашли, потому что они не стесняются быть странными и неожиданными. Надо быть в каком-то смысле очень храбрым, чтобы делать такую музыку. В этом их сила. Поэтому я люблю Джеймса Блейка, Канье Уэста, Radiohead. Когда я их слушаю, они меня вдохновляют на то, чтобы сделать что-то новое и самое главное — не бояться это делать, даже если ты потеряешь популярность, которую заработал раньше.

А как тебе This Is America, кстати?

Очень умная песня. Крутая, как и клип. Я был очень удивлен, когда она вышла. Полная противоположность его хиту Redbone. И я, честно говоря, не понимаю людей, которые говорят: «Оу, ну, это не Redbone, мы такое слушать не будем». Выходить из зоны комфорта — одна из важнейших задач для музыканта.

Исходя из этого, не было ли мысли написать какую-нибудь социально-политическую песню о Франции, например?

Да-да. Я читаю газеты постоянно, это для меня один из источников вдохновения. А гамбиновская This Is America в этом плане для меня пример, поскольку ее главный смысл не читается сразу. Он довольно тонкий. Мне это нравится. Что-то такое я сделал, когда сочинил Neighborhood. Она о преградах и о том, что их надо устранять.

Ты можешь сосуществовать со своим соседом в многоэтажке в Париже или в Киеве? Можешь. Такая же ситуация происходит на границе Израиля и Палестины. Разделить людей очень легко. Правда, это намного легче, чем быть сплоченным обществом. Ненавидеть легче. Я даже пару строчек об этом написал недели две назад, может они превратятся в полноценный текст: «It’s easy to take, but it’s hard to give. It’s simple to blame, but it’s rough to forgive».

Влюбить в себя девушку — это просто. Надо быть собой, честным и с чувством юмора

На On & On есть гостевой вокал от немцев AnnenMayKanterit, которые довольно популярны в Украине. Как вы сошлись?

С AnnenMayKanterit получилось, как с Дорном. Только они подошли к нам сами на одном из фестивалей и сказали: «Вы очень крутые, нам понравился ваш концерт. У нас тут будет большой тур по Германии, не хотите к нам присоединиться?» Мы стали друзьями, а в туре записали демо, которое и превратилось в On & On.

На самом деле, мне ее сложновато исполнять живьем, потому что нет на сцене Хеннинга (Хеннинг Май, фронтмен AnnenMayKanterit, — ред.) и рэпера Roméo Elvis, который читает куплет в треке. За Хеннинга я еще могу спеть, но вот рэпер из меня не очень. Надеюсь, мы когда-нибудь исполним этот трек вместе.

Напоследок о забавном. В песне Five Minutes утверждается, что девушку можно влюбить в себя за 5 минут. А какой твой персональный рекорд по времени?

Это просто. Надо быть собой, честным и с чувством юмора. Чувство юмора — очень важное качество. Если ты сможешь рассмешить девушку, то значит ты сделал больше, чем половину дела.

Но а цифра какая?

Думаю, пять минут достаточно. Если ты в этом хорош, конечно.

И о Wanna Be You. Кем бы ты стал, если не музыкантом?

Психоаналитиком. Я люблю слушать людей, помогать им. Да, работа сложная и энергозатратная. Но лично для меня интересная и, думаю, на ней вряд ли можно заскучать. Это как с музыкой и экспериментами. Я уже говорил, что каждый человек уникален. И всем невозможно помочь, используя один и тот же подход. Это меня привлекает, а делать одно и то же я не люблю. У музыканта примерно такое же разнообразие. Один день ты в туре, второй — на студии, третий — даешь интервью, четвертый — сидишь дома и пишешь песни. Каждый день что-то меняется. И это круто.