«Евровидение» в Украине: что это было?

Главный редактор Karabas Live Игорь Панасов – о громких радостях и тихом ужасе, который породил конкурс европейской эстрадной песни в Киеве

До свидания, «Евровидение 2017». Привет, чудовищная рефлексия по этому поводу. Цирк уехал, а клоуны в наших головах как были на своем месте, так и остались. И пока мы с ними нормально не поговорим, не разложим все по полкам, до того момента второй в истории украинский евроконкурс будет оставаться не выученным нами уроком.

«Евровидение» ожидаемо стало вызовом для страны. Для команды организаторов, для музыкантов, для власти, для мастеров монтажных и ремонтных работ, для диванных экспертов. Все по-своему молодцы – с чем-то справились, в чем-то провалились. Осталось подбить итоги, сделать выводы и двинуться дальше.

Это будет непростая работа. Это мы не любим.

И все-таки музыка

К финалу конкурсная часть свелась, по сути, к противостоянию итальянца Франческо Габбани и португальца Сальвадора Собраля. Болгарин Кристиан Костов, несмотря на веру букмекеров в него (занимал уверенное 3-е место в котировках), не выглядел им соперником. Остальные участники, при всем уважении к их стараниям, дружно выстроились вторым, третьим и так далее эшелонами.

Я не верил в победу португальца. С учетом триумфа Джамалы в 2016-м, слишком актуальной становилась поговорка про снаряд, который дважды в одну воронку не падает. Оказалось, таки падает.

Теперь можно с умным видом искать объяснения случившемуся. Одно из них – аудитория «Евровидения» настолько пресытилась многолетним торжеством безликости на конкурсе, что остро захотела чего-то нового. И «1944», и «Amar pelos dois» Собраля – это уверенный шаг в сторону (или вперед) от среднестатистической подачи.

Нельзя сказать, что у европейских зрителей в XXI веке впервые просыпается такой аппетит к чему-то этакому. Победы рок-клоунов Lordi (2006) и бородатой Кончиты Вурст (2014) были достигнуты на той же волне. Но очевидно, что оба эти эпизода мало связаны с музыкой (скорее, с искусством мейк-апа), а в случае с победителями последних двух лет акцент делается именно на материале и его исполнении.

Что касается конкретно Собраля, то напрашивается еще одна мысль. «Amar pelos dois» — точно одна из самых тихих песен за всю историю «Евровидения». И в том, что к ней прислушались и поверили Сальвадору, можно усмотреть знак времени: тихое – это сегодня новое громкое.

В мире, где миллионы голосов одновременно звучат, стараясь перекричать друг друга, ты оказываешься особенным, когда выходишь на сцену и аккуратно что-то мурлычешь в микрофон. Это странно, это за гранью шаблонов современности, это неординарно. Это заставляет замереть и оглянуться.

Очередной украинский триумф

Благодаря гибкости Европейского вещательного союза наша страна смогла показать миру в прямом эфире целый пакет музыкальных презентаций. Пожалуй, украинские артисты получили максимум эфира, который только возможен в рамках «Евровидения». У показанного ассортимента было два достоинства: 1) он на десять голов выше среднего уровня самого конкурса; 2) он был разнообразным и оптимально сочетался с пресловутым лозунгом «Celebrate diversity».

Зритель, который следил за конкурсом, мог сложить себе вполне правдоподобную картину того, что происходит с поп-музыкой в Украине. Вот ONUKA и оркестр с фолктроникой, вот дикие танцы – теперь от Apache Crew, вот Джамала – знакомая («1944»), новая этно-электронная на украинском языке («Заманили») и новая в стиле поп-соул на английском («I Believe in U»). Вот боевой Monatik в роскошном халате и отличной форме. Вот решительный O.Torvald с гитарами в конкурсной программе – единственный в своем роде среди участников «Евровидения 2017».

Вот старая знакомая Руслана в качестве «звезды». Вот шароварный бедлам, фарс в мажоре и попытка смехопанорамы от ансамбля «Киев» с участием ведущих – Александр Скичко на сопилке, Владимир Остапчук на аккордеоне. Вот интерлюдии с приключениями безумной Сердючки и ее мамы.

Какая Украина, такая и поп-музыка. Серьезная и эстрадно-цирковая, трендовая и архаичная, свежая и нафталиновая. Разная. Все по-честному, все как есть.

Только собственно украинский зритель этого в полной мере не увидел. Выступление ONUKA на Первом национальном прервали рекламой. Те, кто это сделал, досрочно побеждают в номинациях «Облом года» и «Тупость года». К счастью, в странах Европы ONUKA услышали.

Как это работает. И не работает

Билеты на полуфиналы за неделю до конкурса начали продавать с катастрофическими скидками в 80%. Радоваться тут нечему – уровень интереса к первым двум из трех шоу «Евровидения 2017» явно не оправдал надежд. За этим фактом кроется, пожалуй, главное фиаско организаторов – они так и не смогли убедить публику в Украине и Европе трижды заполнить 10-тысячный зал МВЦ.

Даже в рамках Киева промоутирование конкурса было вялым и малозаметным. В конце апреля и начале мая на улицах ничего не создавало особенного ощущения, что город готовится к празднику. Ни реклама участников, ни полиграфия «Евровидения» как такового не бросалась в глаза. Тот, кто не ездил в район метро «Левобережная», где находится МВЦ, мог вообще не знать о том, что намечается нечто.

На этом фоне очень контрастно выглядело все, что происходило в МВЦ на репетициях и во время шоу. Четкая логистика, вежливая охрана с нормальным английским. Комфортная инфраструктура, обставленная с уважением к публике и многочисленным аккредитованным журналистам. Просторный зал для пресс-конференций, где было приятно работать. Практически безупречное соблюдение тайм-лайна.

Пара украинских музыкальных менеджеров, трудившихся на конкурсе, признались мне: «Нам бы поучиться у них так работать». Под «мы» подразумевались украинцы, под «ими» — команда во главе с продюсером шоу, шведом Кристером Бьоркманом.

Гной народный

Старая, но не очень добрая украинская традиция – собраться толпой вокруг того, кто работает, и обсуждать его. Как и всякий большой проект, «Евровидение 2017» привлекло к себе внимание желающих расставить все по местам и объяснить, как надо делать лучше. За неделю, которую длился конкурс, в соцсетях успели вырасти новые грибы – спонтанные блогеры, специалисты по поливанию «Евровидения» отходами своей умственной деятельности.

То, что конкурс в Украине есть за что критиковать и что это делать надо, даже не вопрос, разумеется. Ключевым, как и в случае c какой угодно критикой, остается интонация, с которой это делается. Хамство, надменность, снобизм, ругань, раздражение, злорадство, зависть, троллинг – ключевые теги в потоке псевдокритических выкриков в адрес «Евровидения», которые засоряли украинский онлайн-эфир первую половину мая.

Особняком в этом потоке стояли высказывания людей, которые имеют прямое отношение к музыкальному процессу в стране. Классическая радость по поводу того, что у соседа что-то пошло не так, как надо, или что-то сделано криво-косо. Слабоумные шутки по поводу. Высокомерный косой взгляд через плечо. Можно было подумать, что они видят в конкурсе своего конкурента. Хотя какие они конкуренты «Евровидению» с его сотнями миллионов зрителей?

Сохранить человеческое лицо, когда говоришь неприятную кому-то правду – это хороший вызов, который мало кому по зубам в эпоху сетевого информационного шума.

Скандалы и главное

«Евровидение» без скандала – не «Евровидение». «Евровидение» без скандала в Украине – вообще не понятно что. Тема с запретом на въезд россиянки Юлии Самойловой к маю поутихла и расходилась в эфире мелкими кругами. Не проблема: когда нет внешнего фактора для прений и трений, мы всегда найдем внутренний.

В эпицентре сразу нескольких селевых потоков словесного поноса оказалась Джамала. Эпизод с недопуском на красную дорожку можно считать недоразумением, хотя и оно требует пояснений организаторов с соответствующими документами о регламенте (на официальном сайте конкурса таких данных нет). Случай с голозадым Виталием Седюком на вчерашнем финале – вопрос, скорее, к менеджерам, отвечавшим за безопасность в зале МВЦ, чем к комиссии по морали.

А вот история с гонораром в 985 тысяч гривен – это рана, которая будет долго кровоточить, если ее не залечить. И в данном случае ход за менеджментом певицы, который должен максимально внятно объяснить обществу, сколько стоили услуги команды, работавшей над тремя номерами Джамалы. Гримеры, стилисты, графические дизайнеры, танцоры, сессионные музыканты, новая аранжировка, запись в студии. Это те статьи расхода, которые на поверхности. Понятно, что есть что-то еще. Этот прецедент – отличный повод показать публике в Украине, как все работает, и избавить ее от стереотипов об устройстве музыкальной индустрии.

Потому что легко представить себе, как Джамала кладет себе в карман миллион мелкими бюджетными купюрами. И куда сложнее – понять, что перед ней при этом стоит очередь из партнеров, которые требуют платить по счетам. Зайти на сайт Prozorro, увидеть там шестизначную цифру и издать вопль в соцсети – это не означает разобраться в ситуации.

Есть шанс сделать так, чтобы «Евровидение 2017» осталось в памяти украинцев не как еще одна коррупционная психотравма, а как пример достойного разбора полетов

За остальные вопросы по бюджету, которых десятки, придется отдуваться украинским организаторам конкурса. И это тоже вызов и возможность создать еще один мощнейший прецедент: созвать пресс-конференцию в большом зале (СМИ набегут толпами) и подробно, с демонстрацией документов, ответить на все вопросы журналистов о потраченных сотнях миллионов гривен.

Только тогда, на мой взгляд, гештальт «Евровидения 2017» будет закрыт и останется в памяти украинцев не как еще одна коррупционная психотравма, а как пример достойного разбора непростых полетов. Там есть что разбирать. Слухи о тратах полны нелепых данных. Так, распространившаяся в эфире информация о минеральной воде (0,5 л), которую закупали по 98 грн., лопается подобно мыльному пузырю, если внимательно почитать тот же Prozorro, где видно, что на самом деле цена была 10 грн.

И за всем этим надо не забыть о главном. О тех новых связях, которые украинцы наладили за период «Евровидения» с внешним миром. О том, как тысячи иностранцев, приезжавших к нам, увидели, что даже в состоянии войны мы способны творить, организовываться и сохранять присутствие духа. О том, как несколько наших талантливых артистов показали себя перед сотнями миллионов зрителей.

О том, что любое «Евровидение» — шанс стать более открытым для других и более уверенным в себе. Музыка – то, что у нас точно есть. Украина звучит. После конкурса – чуть громче и более гордо, чем до него.

Фото: еurovision.tv

Читайте также: фоторепортажи «Дневники Евровидения» от Karabas Live за 7 мая, 8 мая, 9 мая, 10 мая, 11 мая и 12 мая.