История любви, или Как я 16 лет не мог найти один клип

2 694

Главный редактор Karabas Live Игорь Панасов рассказывает историю о том, как он полюбил клип группы из Канады, а потом целую вечность искал его

Это случилось в 1997 году в Донецке. Мы с другом говорили о пустяках, сидя в одной из комнат университетского общежития. В 90-е четырнадцатиэтажное здание населяли разные персонажи. Самым важным из них был Эдвин – то ли ганец, то ли гвинеец.

Никто не знал, учится ли гость из солнечной Африки в дружественной Украине, или так, гастролирует. Важно было лишь то, что у Эдвина в любое время суток имелась дешевая водка. Пить ее было невозможно. Но мы пили, полагая, что в стране всем нелегко, и мы не должны оставаться в стороне.

Уже не вспомню, как такое могло случиться, но мы с другом были трезвыми. Наш разговор протекал в антураже классического общажного интерьера, решенного в стиле мрачного застенка. Неотвратимо падающие обои удерживались только благодаря журнальным репродукциям Босха и Малевича, наклеенным в особо опасных местах. Оконная рама пребывала в том состоянии, когда минус 20 градусов за бортом грозили обернуться нулем в комнате.

Об уюте напоминал разве что телевизор. Черно-белый аппарат из поколения тех, которые в случае поломки заводились с помощью хука по корпусу. С телевизора, как в «Звонке», все и началось.

На экране мелькала пестрая и скучная лента поп-конвейера того времени – в диапазоне от хита «Ветер с моря дул» певицы Натали до танцпольных боевиков Ace of Base. И вдруг, посреди этой тоски начали расти цветы. Сначала это были скрипки – воздушные, как бабушкино безе. Ирландский драйв в полный рост, кельтское помешательство. Но ко второй минуте клипа скрипки пошли лесом.

Это было, как если бы мы влюбились в одну девушку. И оба – с первого взгляда. Мы были готовы рвануть в Ирландию первым рейсом. Но вместо этого рванули к Эдвину

В кадре появилась девушка, которая, раскинув руки, кружилась и выбивала своими каблучками такой степ, что искры летели. Более свободного, легкого и волшебного танца я в своей жизни не видел. Там был еще какой-то параллельный сюжет о девице с эльфийским имиджем на индустриальном фоне, но он только отвлекал от главного. Мы онемели.

Когда закончился ролик и последовавшая за ним минута ступора, я спросил у друга, запомнил ли он название группы. «Леа… Леа… ху. Да, «Леаху», — выдавил он. Гугла под рукой тогда не водилось (его в том году только придумали), ехать за интернетом и сверять данные надо было через весь город. Но не название группы нас интересовало. Это было, как если бы мы влюбились в одну девушку. И оба – с первого взгляда. Мы были готовы рвануть в Ирландию первым же рейсом. Но вместо этого рванули к Эдвину.

Мы залили алкоголем пропасть, разделявшую желаемое и действительное. Понемногу пришли в себя. Начали снова есть. Думать о чем-то еще, кроме тех раскинутых рук, темных волос и волнующей чечетки. Это был тот редкий случай, когда любовь к одной девушке не просто не мешала дружбе двух мужчин, но лишь укрепляла ее. Сидя поздними вечерами на бульваре Пушкина с вином, мы священно замирали, когда один из нас вдруг говорил: «А «Леаху» помнишь?» Мы мечтательно выпивали, закуривали и устремляли взгляды в темные небеса.

Шли годы. Наши ненадежные мужские сердца изменяли заграничной красавице. Мы уже перестали искать название группы в каталогах студий звукозаписи и на полках магазинов с дисками – толку ноль. Фраза «А «Леаху» помнишь?» звучала не чаще раза в пару лет. Образ девушки превращался в фантомный эскиз эпохи туманной юности.

Танец Агнес за все эти годы, разумеется, не потерял ни в легкости, ни в волшебстве. Он по-прежнему волнует сердце, хотя уже и по-другому

Изредка на кого-то из нас накатывало, мы бросались к окну поисковика стремительно растущего интернета и лихорадочно вбивали туда: «Leahu». Ответом на запрос было глубокое молчание виртуальной вселенной. Самое полезное, что мы узнали: Leahu — популярная румынская фамилия. Космос решительно противился тому, чтобы мы ворошили прошлое. Мы смирялись, полагая, что высшему разуму виднее.

Но в 2013-м случилось невероятное. Сработал старый тезис о том, что чудо происходит тогда, когда его меньше всего ждешь. Друг резонно решил, что в сети есть все, и на всякий случай, без особой надежды, ввел в поисковик вариант «Leahy». Через несколько секунд он трясущимися руками запустил в Youtube клип на песню «Call to the Dance». Тот самый клип.

Находку торжественно обмыли на ближайшей встрече. Ролик был прокручен несколько раз подряд. Теперь мы знали всё. Что Leahy – семейная коллаборация, названная по фамилии родственников, которые ее составляют. Что это группа с довольно скромным именем, но познавшая вкус и большой сцены, и телеэфиров. И, главное, что девушку зовут Агнес, она уже не выступает с группой и давно вышла замуж, сменив фамилию на Энрайт.

Танец Агнес за все эти годы, разумеется, не потерял ни в легкости, ни в волшебстве. Он по-прежнему волнует сердце, хотя уже и по-другому. И можно было бы возмутиться, что это всплытие нашего «Леаху» — запоздалый подарок судьбы, камбэк ни к селу, ни к городу. Но есть один нюанс.

Группа оказалась канадской, а мы собирались в Ирландию. Даже не знаю, что бы мы там делали. Впрочем, не исключаю, что это вопрос одной-двух порций местного виски.