Денис Глинин: «В группе «Океан Ельзи» все с характером, но по столу не стучит никто»

Редактор Karabas Live Фил Пухарев пообщался с барабанщиком ОЕ о концертах в Австралии, умной электронике и круизе с Милошем Еличем

Денис Глинин играет в «Океан Ельзи» c тех пор, когда еще и названия такого не существовало. В 1994-м во львовскую группу «Клан Тиші», где он уже барабанил два года, пришел 19-летний студент-физик Святослав Вакарчук. Так началась официальная история «ОЕ», которую уже пора вносить в школьные учебники. Ее продолжение известно: все, кроме Вакарчука, ушли. Глинин остался.

За 23 года «Океану Ельзи» удалось не просто удержаться на плаву, но закрепить за собой статус «группы №1 в Украине», собрать рекордное количество украинских зрителей во время концерта на киевском стадионе НСК «Олимпийский», а в 2016-м впервые отправиться мировой тур. Заслуга Дениса здесь не меньшая, чем Святослава. Просто многие об этом не знают или забыли. Наверное, потому, что ударнику «ОЕ» все это время в буквальном смысле слова приходится оставаться за спиной фронтмена, чье имя уже стало нарицательным.

Karabas Live решил восстановить историческую справедливость и пообщался с Глининым о впечатлениях от концертов в Австралии, где «океаны» впервые выступили в феврале, о любви к умной электронике и не состоявшемся круизе с Милошем Еличем.

Денис, вы – бессменный барабанщик «Океана Ельзи» и один из двух старожилов группы. Ваша роль в создании музыки «ОЕ» – она какая?

Если говорить о песнях, которые пишутся для альбома, то тут схема не меняется много лет: творческий процесс внутри группы остался таким же, каким был изначально. Любой из нас может принести свою мелодию, песню или музыкальную идею на репетицию. И вместе мы уже ее дорабатываем. Например, для песни «Обійми» тему припева принес Дусик (так «океановцы» называют бас-гитариста Дениса Дудко – ред.), а на репетициях Славик дописал слова и музыку. Я занимаюсь партией барабанов и перкуссией, но это не значит, что никто кроме меня не может предложить что-то по этому направлению. Мы все предлагаем разные идеи друг другу. Это обычный и естественный процесс работы группы: предлагать, спорить, пробовать и находить.

Но, понимаете, мы же знаем друг друга давно. И я сейчас не про нас со Славиком. Мы вчетвером (Владо Опсеница чуть меньше) по времени играем вместе дольше, чем предыдущий состав группы. Записали больше песен вместе, отыграли больше концертов и поэтому очень хорошо знаем, кто что может привнести в процесс создания.  Славик приносит песню и говорит: «Вот, чуваки, есть это и вот это, с чем работаем?», наигрывает на фортепиано. Мы слушаем, обсуждаем и решаем, что делаем дальше. Когда записывали альбом «Без меж», застряли на нескольких песнях. Решили так их и оставить – значит, «не на часі», доделаем потом.

Мы хорошо понимаем друг друга, поэтому процесс записи проходит довольно быстро. Это сугубо моя точка зрения, но творческий процесс все-таки требует времени, чтобы прочувствовать, осознать. Вроде бы вечером все сделал, даже нравится, а утром снова прослушал — ан нет, еще доработать надо.

Какие у вас отношения со Святославом Вакарчуком? В одном из интервью он признался, что за 23 года вы стали для него кем-то вроде психоаналитика.

Тут волей-неволей им станешь! (смеется). Не знаю, почему Славик «поручил» эту роль именно мне. Спасибо, конечно, ему за такую оценку.

Процесс создания музыки, песен, альбомов — вещь достаточно тонкая. И если у кого-то из нас в момент работы настроение или внутренние состояние не очень, то это тоже может сказываться, поэтому важно это чувствовать, понимать, иногда даже подстраиваться под кого-то. Мы все со своими характерами, у кого-то он более или менее взрывной, но стучать кулаком по столу, мол, только так и никак – такого у нас, слава Богу, нет.

Славик знает меня, как и других, ничуть не хуже, и точно так же является психоаналитиком для всех нас. Для меня важно то, что наши отношения в группе основываются не на простом зарабатывании денег, все гораздо глубже и тоньше.

Вы помогали записывать первый альбом Esthetic Education, участвовали в проекте «Avant Floyd» вместе с группой Supremus. Насколько сильно вам хочется играть музыку, отличную от основной группы?

У нас у всех (не знаю, хорошо это или плохо, но склоняюсь к тому, что хорошо) достаточно разные музыкальные вкусы. Есть, конечно, общий базис. Rolling Stones, Beatles, Led Zeppelin – в любви к старым рок-группам мы с ребятами сходимся, тут даже говорить нечего. Когда ездим в длинные туры, есть такая фишка — каждый ставит свой плей-лист и мы слушаем, что у кого играет в айтюнсе. Я достаточно давно интересуюсь электронной музыкой. Когда Милош увидел мой плейлист, то вообще не понял, что там за группы (смеется). Ему сложно представить, что  кто-то может любить IDM (Intelligence Dance Music – «Интеллектуальная танцевальная музыка» – ред.). А мне нравится IDM (не все, конечно), и не только это направление. Вообще вся прогрессивная электронная музыка, современный джаз и многое другое! Новой музыки море, и все хочется послушать, попробовать.

Братья Радзецкие из Supremus — отличные ребята! Надеюсь, встретимся с ними на «нью-йоркщині» (речь о концерте в театре на Madison Square Garden 4 марта, билеты на который были полностью распроданы; интервью состоялось перед этим выступлением – ред.).

Восхищаюсь тем, что делает Денис Дудко – как с Dudko Quintet, так и с Олей Лукачевой в MARU. Я его фанат, буквально!

Я отучил себя слушать музыку через призму барабанов. Это не так просто, как кажется

Сегодня ударники часто используют электронные барабаны, драм-машины. Вы не пробовали?

У меня есть электронная установка с пэдами, какое-то время я использовал ее на концертах. Но мы и так возим с собой много оборудования, так что пришлось от нее отказаться. Репетировали с электронными барабанами перед тем, как делать новый альбом. Славик сказал: «Давай попробуем!». Я с радостью согласился, давно хотел сделать нечто подобное. Начали играть и поняли, что к материалу «Без Меж» эта вещь не подходит. Но в дальнейшем постараемся расширить инструментальную палитру, я всех к этому подталкиваю. Мир не стоит на месте.

По вашему мнению, в Украине есть барабанная школа, какая-то преемственность традиций в этом направлении? Кого из наших ударников могли бы отметить?

Понимаете, отмечая кого-то, оставляешь в тени других. Тем более взгляды, пристрастия, школы,  техники – разные, и все они интересны и заслуживают внимания. В моем понимании у барабанщика, перкуссиониста, — называйте, как хотите, — кроме техники важна музыкальность. Я знаком со многими барабанщиками, которые играют в разных направлениях музыки. И у каждого я чему-то учусь.

Я уже отучил себя слушать группы через призму барабанов. Это не так просто, как кажется (улыбается). Иногда, когда разбираешь чью-то аранжировку песни по полочкам, в конце не всегда остается «песня под гитару», ну или фортепиано – и, на мой взгляд, это не значит, что песня «неживая». Нет. Это просто настроение передано таким именно способом. Главное, чтобы вас зацепило.

А ваши дети? Есть у них тяга к музыке?

Мои родители не заставляли меня заниматься музыкой. И сейчас я все время спрашиваю — ну почему же?! Я убежден, что гармонию ребенок должен знать. Человека нужно учить музыке. Это такой же язык, как английский  – его же учат в школах.  Расширять у ребенка восприятие мира нужно обязательно, и без музыки и понимания гармонии здесь никак.

Сейчас Тимур учится играть на фортепиано, как раз ищем ему нового преподавателя. А что он выберет дальше и по какому пути пойдет – его дело. Не буду на него давить, это не мой метод.

У нас была идея пару лет назад: набрать команду из друзей и на яхте пойти по Днепру из Киева в Крым. Пришлось отложить…

Читал в фан-группах, что ваше хобби – рыбалка…

О, нет, это неправда! Не люблю ни рыбалку, ни футбол – по этим параметрам не попадаю ни в один из этих «мужских клубов». Хотя когда-то и в футбол играл, и в далеком детстве на рыбалку ходил, но меня это особо не впечатлило. Если честно, рыбалка мне не понравилась. Доставать вот эти крючки из рыбы – жестоко, ужасно! А вот сходить в поход, куда-то завеяться – это да, это было прикольно. Когда жили во Львове, ходили в Карпаты чуть ли не пешком (ох, узнала бы тогда моя мама!). Сейчас, конечно, такого нет.

У нас с Милошем была идея пару лет назад: набрать команду из друзей и на яхте пойти по Днепру из Киева в Крым. Сейчас, конечно, этого не сделать. Даже начали набирать команду. Изначально все, кому предлагали, так загорались этой идей, но мы честно предупреждали, что это дисциплина, график и все такое. В итоге среди добровольцев не оказалось никого кроме нас двоих и нашего звукоинженера Шурика (Александр Костин, бессменный звукорежиссер «ОЕ» на протяжении многих лет — ред.). Короче, отложили эту затею.

На вашей странице в Instagram периодически появляются фото из туров. Это следствие увлечения фотосъемкой?

Да, очень люблю фотографировать. Во время  туров «ОЕ» пытаюсь находить время, чтобы походить, поснимать. Мы недавно были в Австралии (отличнейшая страна, скажу вам!) и очень хотелось много снимать, но все-таки концертный график не позволяет уделять столько времени, как хотелось бы. Раньше у меня был большой фотоархив, но из-за жизненных обстоятельств он сейчас недоступен. Это личная история, не хотелось бы об этом вспоминать.

Публика у «Океана Ельзи» достаточно спокойная, не бросается на нас. Прыгают в основном на Славика

Наткнулся в Facebook на фан-сообщество, посвященное Денису Глинину. Вы себя чувствуете известным?

Наверное, я уже свыкся с этим, не обращаю внимания. Вспоминаю первый яркий всплеск популярности у «Океана Ельзи» в начале 2000-х, когда группа поехала в тур при поддержке известной марки газировки. Тогда наши лица печатали на каждой банке, они валялись по всему городу (смеется). Ты был везде, в каждом магазинчике. Это было необычно для нас.

Мы год назад возвращались со съемок клипа «Не йди» и наткнулись в одном из сел на огромный старый билборд «ОЕ». Такой выцветший, уже наполовину ободранный. Вспомнили об этом.

Вообще у нас публика достаточно спокойная, не бросается на нас. Прыгают в основном на Славика (смеется). Со мной такого нет.  И это отлично. Я всегда сфотографируюсь и автограф оставляю, если просят.

В феврале стартовала третья часть мирового тура «Океана Ельзи». Впервые в истории группы вы отыграли два концерта в Австралии. Как «ОЕ» восприняли тамошние слушатели?

В Сиднее и Мельбурне публика изголодавшаяся – к ним же мало кто ездит! Они нас буквально не отпускали, мол, пойте еще. Ну мы рады стараться – пели! (смеется). Публика — разная. Встретился там со школьным приятелем, давно его не видел. Конечно, на концерте много украинцев. Россияне,  белорусы и из других стран экс-СНГ. Но много и local people – людей, которые приходят на концерт буквально с улицы.

Что дальше? Межгалактическое турне?

Мы с Милошем немного мечтатели, хотим сыграть на какой-нибудь космической станции (смеется).

Понимаете, каждый концерт — это другое энергетическое наполнение. Да и песни всегда разные. Мы не играем тур строго по одному списку. Это, конечно, дополнительная головная боль для прокатчиков, световиков, которым нужно переделывать сет-листы. Мы не U2, которые везде фигачат одинаковые концерты по тайм-коду.

Конечно, собрать 75 тысяч «с хвостиком» людей на стадионе – это достижение (в июне 2014-го концерт «Океан Ельзи — 20 років разом» собрал на НСК «Олимпийский» больше 75000 зрителей, став официальным концертным рекордом в Украине — ред.). Но не хочется мерять все только рекордами.

Вот вы встретились с друзьями, пообщались, а потом разошлись по домам. Но это же не значит, что, когда вы увидитесь снова, вам не о чем будет говорить! Обстоятельства могут повторяться, но наполнение выступлений всегда разное. В мировой тур можно съездить и во второй, и в десятый раз. Как говорится, нет предела совершенно.

Совершенству?

Нет, именно совершенно (улыбается). Мы делаем свое дело честно, и есть вероятность, что на достигнутом не остановимся.

Фото: Александра Серафимович