Анатолий Соловьяненко: «У оперы с Хосе Каррерасом нет будущего»

Главный режиссер Национальной оперы рассказал Karabas Live, почему украинский зритель любит Верди и не ходит на Вагнера

В этом году Национальная опера Украины празднует 150-летие со дня основания. В 1867 году появилась первая стационарная оперная труппа в Киеве. Юбилей – хороший повод задать руководителю театра Анатолию Соловьяненко вопросы. В том числе, не очень удобные.

Несмотря на то, что многие спектакли в Национальной опере проходят с аншлагами, есть ощущение, что время здесь застыло. В репертуаре сплошь и рядом произведения, написанные больше ста лет назад. Современной оперы здесь практически нет. О том, как это связано с  коммерческим подходом и консервативностью публики, о том, почему зрители не воспринимают даже произведения из «золотого фонда», и о многом другом мы поговорили с главным режиссером Нацоперы Анатолием Соловьяненко.

В репертуаре театра, в основном, произведения столетней и более давности. Современной оперы не видно. Насколько внимательно вы следите за тем, что происходит на мировой сцене?

Слежу и очень внимательно. Но эту тему нужно разделить на две. Первая – как и чем живут крупные стационарные театры, которые являются для нас ориентиром. Возьмем, например, сезон в миланском театре «Ла Скала» — они предлагают 11 оперных названий. Мы предлагаем 26. И среди предложенных ими вы не найдете ни одной современной оперы. А если посмотреть репертуар антрепризных театров или небольших стационарных театров, которых больше всего в Германии, то там действительно много современных произведений. Но это делается с минимальными затратами – без особых декораций и в повседневных костюмах, выдается за современную интерпретацию. Такие постановки живут 3-5 показов. Второй момент — если вы посмотрите на историю оперного искусства, то не назовете мне ни одного оперного произведения за последние 50 лет, которое бы получило мировое признание и пошло во всех театрах мира.

А «Порги и Бесс» Гершвина?

Это нечто пограничное между оперой и мюзиклом. Попыток написать оперу огромное множество, но тех, которые получили мировое признание, вы не найдете.

В музыке главное мелодия. Человек приходит на «Риголетто», а выходя из театра напевает «Сердце красавицы»

Отчего же, пару лет назад Хосе Каррерас спел в новой опере «Судья», где рассказывается о жизни Испании во времена Франко. Сюжеты же классических опер написаны давно и уже далеко не все актуальны.

Я не согласен с вами. Мы недавно поставили «Служанку-госпожу» Перголези, которая относится к первому периоду развития оперы. Спектаклю более двухсот лет. А сюжет заключается в том, что богатый дядя взял на работу бедную домработницу, которая начала вить из него веревки и, в результате, стала его женой. Разве это не современный сюжет? Он абсолютно вневременной. То же можно сказать и про «Травиату», и про «Евгения Онегина». Они и живут так долго, потому что они вне времени.

Что касается оперы, в которой принял участие Каррерас, то у нее нет будущего. Он в прошлом прекрасный певец, но пережил тяжелую болезнь и ушел после выздоровления с оперной сцены. Очевидно, что в «Судье» под него написали небольшую партию, которую он еще может исполнять. Специально под него, чтобы привлечь на спектакль больше людей. А для Каррераса это было важно, потому что он вновь вышел на оперную сцену и показал, что все еще является оперным певцом. Но это не историческое событие в мировом оперном искусстве.

Почему же тогда современная опера в таком загоне?

Я сам для себя долго искал ответ на этот вопрос. Дело, как мне кажется, в том, что современные композиторы настолько усложнили музыкальный язык, что между ними и обычными зрителями образовалась пропасть. Этот сложный язык оказался недоступен не только простому зрителю, он и не каждым профессионалом воспринимается. А в музыке главное мелодия. Человек приходит на «Риголетто», а выходя из театра напевает «Сердце красавицы». Или пришли на «Травиату» и потом напевают «Застольную».

Попробуйте из какой-нибудь современной оперы что-то напеть. Чтобы это сделать, вам придется взять уроков десять у концертмейстера. Это даже певцы не всегда могут выучить. Получается, что композиторы пишут свои произведения для очень узкого круга своих коллег и музыковедов-теоретиков. Эта ситуация похожа на показ современной моды, когда и дизайнер, и зритель понимает, что предложенные модели никто и никогда носить не будет. Это просто шоу, которое они один раз показали своим коллегам и критикам. Но в магазин эти же дизайнеры поставляют совсем другую одежду. А 90 процентов тех нарядов, в которых проходят по подиуму, не подходит для повседневности.

Получается, из-за коммерческих задач вы не можете даже раз в месяц или два показывать что-то новаторское? Если брать оперу Шостаковича «Нос» по Гоголю, то она действительно сложная для восприятия, но это же гениальное произведение.

Постановка одного оперного произведения занимает полгода. Это серьезные финансовые вложения в оформление, декорации и так далее – около 300 костюмов для хора, балета и солистов плюс 5-6 смен декораций. Идя на такие финансовые и творческие затраты, мы должны понимать, что этот спектакль должен быть показан не один два раза, а хотя бы раз в два месяца на протяжении пяти-шести лет. А спектакли, о которых вы говорите, выдерживают один-два показа максимум. На второй показ оперы «Нос» у нас будет уже ползала, а на третий – пустой. Даже более доступная опера Шостаковича «Катерина Измайлова» после восстановления продержалась у нас три или четыре показа.

Понимая, что в Киеве все-таки есть поклонники современной оперы, мы начали в прошлом году сотрудничать с концертным агентством «Ухо», которое много делает для пропаганды современной музыки. В рамках этого сотрудничества мы уже показали в декабре 2016 года оперу «Лимб» и в этом сезоне рассчитываем еще на один проект с ними. А в следующем сезоне они обещают показать проект, который создается современным украинским композитором Максимом Коломийцем, который получил образование в Германии. Но мы отдаем себе отчет в том, что эти произведения не войдут в репертуар театра на ряду с «Риголетто» или «Запорожцем за Дунаем».

Если говорить о том, как заполняются залы в крупных театрах мира, то мы не должны забывать еще про одну вещь. В «Ла Скала» или Ковент-Гарден на 90 процентов залы заполняют туристы. Киев не является такой крупной туристической столицей, какими являются Милан или Лондон. А, значит, нам нужно рассчитывать на нашего зрителя и мы должны учитывать интересы тех людей, которые голосуют гривной за то или иное произведение. У нас тоже был ряд замечательно поставленных спектаклей (к примеру, «Манон Леско» Пуччини), которые не получили признания у зрителей, хотя входят в мировую оперную сокровищницу.

Почему же не прижилась классика?

Сложный сюжет, нераскрученное название, а оно имеет огромное значение. Поэтому есть ряд вещей, которые руководство театра обязано учитывать. У нас в контракте написано, что мы отвечаем не только за качество, но и за посещаемость. Театр использует бюджетные деньги, мы перед государством отчитываемся за эффективность потраченных средств. Поэтому для меня самым объективным критерием качества является не то, как прошла премьера, и что написали критики, а сколько людей пришло на пятый и десятый показ спектакля. И сколько людей остается в зале после первого действия. У нас достаточно примеров, когда проводится мощнейшая пиар-кампания спектакля и, как следствие, в зале «биток», но после первого действия остается 30 процентов зрителей.

Тем не менее, спектакли Влада Троицкого «Кориолан» и «Иов», которые он назвал «новой оперой», собирают аншлаги в ДК КПИ, а это не меньше тысячи человек на показе. Вы следите за его постановками?

«Иов» я смотрел и скажу, что эти произведения слишком амбициозно названы операми. Оперой можно назвать что угодно, но это не значит, что это и есть опера. Скорее, это некие музыкально-вокальные произведения. «Иов» по своей форме ближе к оратории. Это специфический зрительский сегмент и показаны эти постановки были по одному-два раза. Они относятся к так называемому провокационному искусству. У нас же спектакли идут каждый день, а в воскресенье два спектакля. Я бы хотел посмотреть, сколько было бы зрителей, если бы эти спектакли шли с такой же частотой, как у нас.

Верди говорил: «Действие, начавшись, должно стремительно идти к концу». И эта динамичность большинства его опер принесла ему признание

Давайте все-таки это разделять. Я желаю Владу успеха и удачи, он нашел свою нишу и своего зрителя, но эти вещи носят экспериментальный характер и они никогда не станут основой репертуара какого-либо театра. Возможно, эти спектакли повезут по Украине и в каждом городе по одному разу они соберут аншлаг. Может соберут еще раз аншлаг, спустя пять лет, когда вновь поедут в тур и когда произойдет смена зрителей.

Есть ли произведение, которое бы вы хотели взять в свой репертуар, но дорого стоят права? Например, по словам руководителя киевской оперетты Богдана Струтинского, это достаточно большие средства.

На данный момент у нас такой проблемы нет – за давностью лет, а это 50 лет после смерти композитора, отчисления уже делать не нужно. А в оперетте ставят мюзиклы и оперетты, написанные в ХХ веке. Но есть произведения, которые я бы очень хотел поставить, но понимаю, что они не будут востребованы зрителем. Например, опера Умберто Джордано «Андреа Шенье». Она не будет востребована, потому что это не раскрученное название, сложный сюжет и у этой оперы будет такая же судьба, как и у «Манон Леско» или «Золушки» Россини. Последняя у нас собирает зал только в том случае, если в ней выступает кто-то из гастролеров – украинских солистов, работающих в ведущих мировых театрах.

К сожалению, есть у нас проблема и с операми «Макбет» Верди, «Ромео и Джульетта» Гуно, хотя балет «Ромео и Джульетта» собирает аншлаги. Правда, у Гуно довольно «вязкая» динамика развития сюжета и несколько скучно изложено в музыкальном плане. Верди в свое время говорил: «Действие, начавшись, должно стремительно идти к концу». И эта динамичность большинства его опер принесла ему признание тогда и сохраняет его статус до сих пор. Вы не найдете ни одного оперного театра в мире, в котором бы не шли его спектакли из «золотого фонда».

Честно говоря, я удивлен вашим ответом на счет непосещаемых спектаклей. Может это связано с консервативностью нашей публики?

Возможно. Но я хочу еще сказать, что есть и такое – какие-то вещи, которые сегодня на «ура» воспринимаются, например, в Германии, не будут приняты сегодня в Киеве. Может, их время придет через 10-20 лет. Мы время от времени с этими вещами экспериментируем, потому что взгляды людей, мода и вкусы меняются. Но пока я не вижу даже близко равного интереса к классике и современному искусству. Один-два раза зрителей можно собрать на что угодно, и это вопрос даже не качества постановки, а качества рекламной кампании.

Но балет «Мастер и Маргарита» у вас идет регулярно.

Да, он хорошо прижился в нашем репертуаре. В том же «Метрополитен» периодически появляются новые современные оперы, но они за год идут два-три раза, а та же «Травиата» за такой же период 25 раз.

А рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда»?

Это условно – опера. Повторюсь: не все, что назвали оперой, является ею. Пластические постановки тоже часто называются балетом, хотя это совершенно другая техника и эстетика.

Почему бы тогда не усилить постановки с точки зрения шоу? Композитор Джакомо Мейербер еще в XIX веке не только писал музыку, но и старался удивить своих современников шоу.

Подобные попытки время от времени происходят. Но какого-то большого их успеха я не вижу. У того же Мейербера прекрасная музыка, но практически нигде сейчас не идет даже его самая популярная опера «Гугеноты», которая вошла в «золотой фонд» мировой оперы, не говоря уже об «Африканке». Есть какие-то подсознательные вещи, из-за которых такие произведения перестают быть востребованными. Вот я, например, люблю оперу Амбруаза Тома «Гамлет». Но она практически нигде не идет. Возможно, это связано с динамикой современной жизни, и оперные произведения длительностью 4-5 часов не воспринимаются зрителями. «Гугеноты» идут более четырех часов.

По этой же причине у нас не прижились оперы Вагнера. Даже самая мелодичная, близкая к итальянской, «Лоэнгрин», поставленная у нас в 90-е годы, очень недолго продержалась в репертуаре. Мы сделали проект «Гала-Вагнер», куда собрали самые известные фрагменты его произведений. Первый раз концерт прошел «на ура». Второй раз – неплохо, а в третий – ползала. После этого прошло три года и, я думаю, что мы его в юбилейном сезоне реанимируем. Одно дело – упрекнуть нас в том, что у нас в театре не идут оперы Вагнера, другое дело – разобраться, почему так? Нужно учитывать нашу специфику. Просто сказать, что в Берлине идут какие-то спектакли, а у нас нет – некорректно.

Кто тогда ближе всех украинскому зрителю? Итальянцы?

Да. У украинцев само слово «опера», в первую очередь, ассоциируется с итальянской музыкой. А «балет» — с названиями  «Лебединое озеро», «Спящая красавица» и «Щелкунчик». В принципе, есть «золотая десятка» опер и балетов, вокруг которых все крутится и на которых построена финансовая составляющая.

Удивительно, как эти спектакли выдерживают проверку временем.

Это говорит о том, что их создали гении, которые знали больше, чем мы. А если не знали, то чувствовали. Как можно было в 19 лет Рахманинову за считанные дни написать оперу «Алеко»? А ведь все, что он написал для оперы после этого, не имело такого успеха.

Есть, кстати, еще такая штука, как цикличность. Например, в 90-е годы ХХ века все театры мира ставили «Хованщину» Мусоргского. Потом была мода на «Набукко» Верди, а после на «Дон Жуана» Моцарта. Сейчас нет такого названия. С чем связаны всплески интереса к Верди и Моцарту, не знаю, а к Мусоргскому — я связываю с тем, что в тот период очень активно на международный уровень вышел дирижер Валерий Гергиев, который пропагандировал музыку русских композиторов. Но не всегда в этой цикличности можно разобраться и найти какую-то логику. Чаще всего бывает так – руководители театров смотрят, что идет в «Ла Скала» или «Ковент-Гардене», а потом примеряют, насколько хорошо это пойдет у них.

В прошлом сезоне вы часто приглашали в свои спектакли украинских солистов, работающих в заграничных ведущих театрах. Почему сейчас сбавили обороты в этом плане?

Я поставил себе цель – каждый сезон должен иметь какую-то свою идеологию. Прошлый у нас был сезоном приглашенных солистов. А новый является сезоном премьер – пять оперных произведений, плюс два балета. У нас же каждый год не появляется десять новых солистов, которые получают мировое признание. И приглашать одних и тех же сложно. Им трудно найти в своем плотном графике достаточно времени для нас.

И все же, в этом сезоне в «Норме» и «Золушке» у нас будет Елена Белкина – восходящая звезда, выпускница Евгении Мирошниченко. Сейчас она живет в Вене. С ней была снята для ТВ опера «Золушка», поскольку она сейчас считается лучшей исполнительницей этой партии в мире. Я хотел ее пригласить еще на партию Кармен, но она сейчас готовится к премьере на зальцбургском фестивале, и в контракте Елены прописано, что первое ее выступление с этой партией должно произойти там. Но после этого можно, поэтому я на нее рассчитываю.

Кроме того, у нас недавно в «Доне Карлосе» должен был петь Виталий Билый, но поскольку он по контракту страхует Дмитрия Хворостовского на партии Ди Луна в «Ковент-Гардене», в Лондоне, а Хворостовский сейчас тяжело болен и отменил все свои выступления в оперных спектаклях, Виталий сейчас вместо него поет и приедет к нам только в начале сентября на партию Эскамильо.

Когда вы ведете переговоры с этими звездами, они с вами общаются как с сыном великого тенора или как с руководителем Нацоперы?

Те, кто сейчас находится в расцвете, это мои ровесники и это люди, с которыми я давно знаком. Со всеми у меня хорошие отношения, так что это, скорее, не переговоры, а дружеское общение, и приезжают они сюда за очень символические деньги. И общаемся мы не только официально, но и просто созваниваемся, узнаем, как дела, поздравляем друг друга с днем рождения и Новым годом.

Как планируете в этом году отмечать 150-летие киевской оперы?

К этой дате мы готовим фестивальную программу, в которую войдет много новых вещей. Она стартует 3 сентября и будет идти неделю. В первый день пройдет большой гала-концерт из двух отделений. В первом прозвучит увертюра к опере Лысенко «Тарас Бульба» и самая масштабная национально-патриотическая сцена из этого спектакля, которая известна под названием «Сiч». А во втором отделении – фрагменты мировой оперной и балетной классики в исполнении наших ведущих солистов.

Также в программе две оперы, в которых вместе с нашими артистами выступят украинские солисты, работающие в ведущих оперных театрах мира — «Метрополитен-опера», «Ла Скала» и других. В «Кармен» в партии Хозе выступит Дмитрий Попов, а в партии Эскамильо — Виталий Билый. Вторая – «Тоска» Пуччини, где главную партию исполнит Людмила Монастырская, а с Михаилом Дидыком о его участии в партии Каварадосси мы еще ведем переговоры. Кроме этого, возможно, посольство Италии в Украине и Итальянский институт культуры в Киеве «делегирует» кого-то из признанных итальянских исполнителей.

Еще будет гала-концерт нашего симфонического оркестра с хором театра – подобного у нас не было более 10 лет. Будет также балетный гала-концерт и балетный спектакль с приглашенной звездой. Возможно это будет «Спящая красавица» или «Лебединое озеро». Закроется фестиваль Второй симфонией Густава Малера «Воскрешение», в исполнении солистов, оркестра и хора театра. Подготовкой этого произведения займутся главный дирижер театра  Николай Дядюра и главный хормейстер Богдан Плиш. Это произведение — по сути, молитва о мире.

Кроме этого, в следующем сезоне весь мир будет отмечать 200-летие со дня рождения Шарля Гуно. Поэтому мы возобновим в репертуаре его самое известное произведение — оперу «Фауст». Планируем также премьеру украинского балета «За двумя зайцами» по произведению Старицкого, музыку для которого написал Юрий Шевченко. Это будет первопрочтение пьесы.

Комментарий эксперта Live Band:

Любовь Морозова, музыкальный критик:

Национальный академический театр оперы и балета Украины имени Тараса Шевченко – культовое для киевлян место. Можно путать филармонию с консерваторией, хлопать между частями симфоний под шиканье меломанов и даже рассказывать, что опера – это прошлый век, но нельзя уйти из оперного, не запостив селфи на Facebook-странице.

Нацопера всегда была символом роскоши и аристократизма, хотя это, в общем, атрибуты здания, а не репертуарной политики. А вот что касается контента – в этой области в течение последних сезонов происходили очень важные процессы.

148-й прошел под знаком визитов наших звёзд, прославившихся на зарубежных оперных сценах. В рамках проекта Анатолия Соловьяненко в течение сезона выступили Елена Белкина, Александр Цымбалюк, Ольга Микитенко и еще десяток солистов лучших театров мира. Причем, что совершенно правильно было сделано, пели они не в рамках гала-концертов, а интегрировались в спектакли.

149-й получил название «Сезона премьер» из-за того, что их было запланировано рекордное количество – 4 репертуарные оперы, балет и еще две новых оперы агентства «Ухо». То есть, фактически, весь год солисты и оркестр задействованы в подготовке то одного, то другого спектакля.

Исходя из этих тенденций, 150-й сезон обещает быть не менее жарким. Чего хочется пожелать – продолжать расширять свой репертуар и географию композиторов. Впрочем, это задача не только театра, но и его слушателя: будет публика голосовать билетом за современные постановки – будет расти и их количество в оперных стенах.

Фото: предоставлены Национальной оперой Украины, opera.com.ua