ALEKSEEV: «Если мои песни успешны, значит, это судьба»

Один из главных новичков в украинской популярной музыке рассказал Karabas Live о Киркорове, Radiohead и о том, почему поет «неправильно»

ALEKSEEV – новый джокер в пасьянсе молодой украинской эстрады. 23-летний Никита Алексеев, один из выпускников телешоу «Голос страны», это на сегодня: больше 30 миллионов просмотров в Youtube, платиновый сертификат iTunes за 100 тысяч проданных копий сингла «Пьяное солнце» и награда в номинации «Открытие года» премии Yuna 2016. Все эти достижения добыты всего-то за год с небольшим.

ALEKSEEV – это не только Никита, но также известный режиссер и постановщик шоу, продюсер проекта в целом Олег Боднарчук и композитор-хитмейкер, продюсер музыкальной части проекта Руслан Квинта (автор шлягеров «Одна калина» Софии Ротару, «Я буду руки твои целовать» Николая Баскова и многих других). Усилиями этого трио и их команды был записан дебютный альбом ALEKSEEV «Пьяное солнце», который появится в продаже 2 декабря.

В альбоме десять песен, три из которых кавер-версии («А я пливу» и «ОМА» – на Ирину Билык, «Странные танцы» — на российскую группу «Технология»), шесть сочинений Квинты и одна композиция («Океанами стали») авторства композитора Кирилла Павлова.

Это пластинка, которую, безусловно, полюбят FM-станции. Работа, в которой есть тщательно, профессионально выстроенный романтический образ. И это альбом, который не раскрывает самые яркие стороны таланта Никиты, его внушительный вокальный капитал. Артист с огромным соул-потенциалом, который позволяет сравнивать его если не с Джоном Леджендом, то хотя бы с Сэмом Смитом, исполняет материал, который больше к лицу героям эстрадного Олимпа 20-летней давности вроде Влада Сташевского и Димы Маликова. Это касается и музыки, и текстов большинства песен, переполненных «пламенеющими закатами» и «золотым светом Луны».

Но и в таком репертуаре Алексеев находит для себя интерес и возможность реализоваться. Широту его запросов в музыке сложно измерить. В студенческой группе (артист по образованию маркетолог) под названием «Мова» он, к примеру, пел фанк и рок. Одним из своих учителей считает Тома Йорка. Взахлеб рассказывает о любимых пионерах рок-н-ролла 1950-х годов. Все это вкупе с интересом Никиты к спорту, кино и различным хобби делает его собеседником, разговор с которым не хочется заканчивать.

Вы как-то сказали, что у вас специфическое чувство юмора, которое понимают только близкие друзья. Что вы имели в виду?
Так сложилось, что по жизни я общаюсь с довольно узким кругом друзей. С ними у меня выработался свой набор шуток, которые не поймут люди извне. Если это слышат люди из более дальнего круга, у них обычно возникает реакция отторжения.

А можно одну шутку для примера?
(Смеется) Наверно, я не буду этого делать. Хочется сохранить секрет.

Удивительно, что я сразу нарвался на запрет. По вашим интервью я понял, что вы легко говорите обо всем.
(Улыбается) Да, я понимаю. Но в данном случае это будет не очень вежливо по отношению к читателям, а мне потом – неудобно перед друзьями. В нашем общении нет ничего из ряда вон выходящего и пошлого, это не глупый юмор. Просто близкий только нам.

Хорошо. Но раз уж мы про юмор, то скажите, кто из известных комиков вас больше всего смешит?
Меня потрясает талант Эдди Мерфи. Люблю фильмы с Джимом Керри. Я знаю, что в жизни у него немало проблем и что он, мягко говоря, не весельчак и достаточно закрытый человек. Люблю еще мистера Бина, то есть Роуэна Аткинсона. Он, как и Керри, в жизни далек от образа своего героя. Это очень образованный и умный человек. Чтобы играть такого героя, как Бин, надо быть мудрым.

В студенческой группе вы исполняли RHCP и Maroon5. Нынешний ваш репертуар ощутимо отличается от творчества этих групп. Когда произошел переход от первого ко второму?
Я всегда любил поп-музыку. Еще в детстве я прошел серьезную школу изучения материала поп-артистов. Нота в ноту «снимал» Майкла Джексона, Джорджа Майкла, Джастина Тимберлейка. Это занимало много времени – в самом начале я мог учить одну песню до полугода. Просто период группы «Мова» — это роковое студенческое настроение. Еще один этап на моем пути к собственному звучанию. Это как про группы говорят – важно найти свой звук. С вокалистами так же.

И какой звук вы нашли на сегодня?
Я скажу так: мой фониатр (врач, специализирующийся на проблемах с голосом – ред.) и преподаватель по вокалу не любят, как я пою. С точки зрения классического эстрадного вокала, я пою неправильно. Они пытаются меня переучить, говорят, что у меня прекрасный тембр, и я искусственно пою. Говорят, чтобы я пел «настоящим» голосом. А дело в том, что мой «неправильный» голос и есть настоящий. Я его больше люблю, чем правильное бархатное звучание.

Я вам желаю отстоять свой голос. И, кажется, я понимаю, о чем вы говорите, так как вижу в вас задатки соул-артиста. В кавер-версии «Странных танцев» этот потенциал особенно слышен.
Возможно. Я много и соул-музыки слушал, и рок-н-ролла. Чака Берри, всю эту банду на кадиллаках с лейбла Chess Records, которая разбогатела на соуле и рок-н-ролле, когда в Америке большинство афроамериканцев были бедными, и расизм еще вполне процветал.

Почти весь оригинальный материал вам сейчас пишет Руслан Квинта. Песни вам изначально подходят или к ним приходится притираться?
Тут играет роль большой опыт Руслана. Он знает меня уже почти три года, много слушал меня – на «Голосе страны», и после, когда мы планировали сотрудничать. Он знает мои сильные и слабые стороны, и поэтому ему удается писать музыку «под меня». В начале были песни, которые мне не подходили, но на сегодня не я себя ищу в его мелодиях, а он изначально подбирает их так, чтобы я в них зазвучал. Это большое мастерство. Почти во всех песнях нам удается записывать вокал с первого раза. Что-то корректируется потом, конечно, но костяк вокальной партии фиксируется на демо-записи сразу. Когда мы пишем голос по нескольку раз, это порой идет только во вред. Так было со «Странными танцами». Я записал их, а потом мы обстоятельно прописали голос еще раз. Но Олег Боднарчук послушал и сказал, что в первый раз я спел, чувствуя песню, а во второй — «от головы». Поэтому мы взяли исходный дубль. Вообще, у нас с Русланом и Олегом очень близкие взгляды на то, что мы делаем. Нет какого-то жесткого плана. Как чувствуем, так и делаем.

Я думаю, у Джастина Тимберлейка довольно разнообразные вкусы. У каждого музыканта в личной шкатулке много любимой музыки, но не вся она становится его творчеством

Чьей идеей было перепеть «Странные танцы»?
Это идея людей, которые делают новогоднее шоу для телеканала «Интер». Нам предложили спеть одну свою песню и кавер из 90-х. Они увидели меня в этой песне. И они угадали. После записи возникло желание исполнять «Странные танцы». Я нашел для себя в песне «Технологии» свой интерес. Мне слышится там ранний Том Йорк.

При том, что «Технология» откровенно копировала Depeche Mode.
Да-да! Но я имею в виду не аранжировку, а именно вокальную партию. Хотя я прекрасно знаю, что «Странные танцы» появились еще до первого альбома Radiohead. Но я слышу там Тома Йорка, и все тут. А еще я слышу там песню, как ее… Очень популярная. «Mad World».

Есть такая. У группы Tears For Fears.
Точно. Я ее очень любил и много слушал на первом курсе университета. Исполнял на вокальном студенческом конкурсе в зале, где было около тысячи человек. Многим понравилось. Это был один из первых моментов признания в моей жизни. Поэтому, когда я записывал «Странные танцы», вспоминал тот период своей жизни – как я волновался, как тряслись коленки. Под эти воспоминания я записывал первый дубль – это и заметил Олег. Потому что на втором исполнении я думал только о нотах.

Вы упомянули Тома Йорка. Важная для вас фигура?
Это человек, который заметно повлиял на мою жизнь. Пять лет назад, когда вышел альбом «The King Of Limbs», многие не поняли Radiohead. А между тем, они тогда показали, что такое настоящий андеграунд. К тому времени у Йорка уже был проект с безбашенным и не менее гениальным Фли из RHCP, который добавил туда свой напор – этого, возможно, никогда не хватало Radiohead. Как же он назывался?..

Atoms For Peace.
Да! Честно скажу, у меня с именами и названиями большие проблемы (улыбается). Я часто не могу вспомнить даже названия своих самых любимых песен. На слух все узнаю, а слова ускользают. Так и с людьми – лицо помню, а как зовут, могу и не вспомнить. У меня и с математикой в школе были проблемы… Так вот, я был в восторге от альбома Atoms For Peace. И вот, прошло несколько лет, Radiohead выпустили в этом году новый альбом, и пошли еще дальше. Но я хочу вернуться на пять лет назад. Я помню, как они играли материал «The King Of Limbs» живьем (имеется в виду исполнение альбома в видеопроекте From The Basement – ред.), и меня потрясло, что они это сделали практически без плейбека. Представляю, насколько это невероятно сложно. Помню, слышу какие-то странные хлопки и не могу понять, откуда они, думал, запустили луп, и тут вижу кадр – это басист стоит и хлопает в ладоши. В общем, Том Йорк для меня – выдающийся музыкант. В связи с этим у меня уже не раз спрашивали, почему я сам исполняю совсем другую музыку.

Признаться, я как раз собирался задать этот вопрос.
Я чувствую каждую ноту своих песен, вкладываю туда себя и свои воспоминания. И мне льстит то, что она популярна. Музыка для меня первична, и только потом – успех, который она мне приносит. Но раз успех есть, значит, это моя судьба. Я думаю, у Джастина Тимберлейка тоже довольно разнообразные вкусы, но вряд ли он переживает по этому поводу. У каждого музыканта в личной шкатулке много любимой музыки, но не вся она становится его творчеством. Я не иду против себя, не обманываю себя. Мне нравится то, что я пою.

У вас урегулированы как-то отношения с Боднарчуком и Квинтой? Подписывали ли вы контракт?
Олег и Руслан сказали мне сразу, что они не продюсеры с опытом и то, что они предлагают делать вместе со мной – это попытка. Получится – хорошо, нет – значит, так тому и быть. Сказали, что им не интересно ломать меня через колено в творческом плане. Когда уже был первый успех, они спросили: «Тебя все устраивает?» Сказали, что если мне будет некомфортно в проекте, то мы разбежимся. У нас есть подписанный контракт, но он нужен не столько нам, сколько третьим лицам, с которыми мы пересекаемся по нашим делам. Лично мне хватает доверия к Олегу и Руслану. Скажу честно, я даже не вчитывался в детали этого соглашения. Все требования, которые там есть, меня устраивают. Я сам сторонник того, чтобы в профессиональных отношениях все строилось на ответственности.

Я так понимаю, и привычка к дисциплине у вас есть? Вы же пять лет всерьез теннисом занимались.
Конечно, у меня была возможность натренировать уважение к режиму и выносливость. Теперь я могу при необходимости не спать 30-35 часов без всяких стимуляторов, просто при помощи чая. Да, это у меня от тенниса и футбола. В футболе я разыгрывающий полузащитник, кстати. Я не очень быстро бегаю, зато много думаю, и это помогает не тратить силы зря.

Выйти за орбиту Земли – это прекрасно. Особенно под музыку Radiohead – это было бы очень кстати

Теннисные правила очень интересные: ты можешь безнадежно проигрывать матч, но у тебя все равно остается шанс на победу, пока не разыгран решающий мяч. Это воспитывает исключительную волю.
Да, мне это тоже нравится. А еще то, что в теннисе действует правило, что ты должен оторваться на два мяча, чтобы победить. Ты можешь быть впереди на один мяч, вроде бы ты выигрываешь, но остается открытым вопрос – а заслуженно ли? И в такой ситуации тебе надо подтвердить свое преимущество. То же самое в музыке. У меня сейчас многие спрашивают: как ты себя чувствуешь после такого успеха, после полученных премий? А я понимаю, что следующий год будет куда тяжелее. То есть, говоря по-теннисному, я выиграл один мяч, но теперь надо подтверждать, что это не случайно.

Как-то вы признались, что вас вдохновил комплимент, который вам отвесил в соцсетях Филипп Киркоров. Этот артист так же важен для вас, как Том Йорк?
В какой-то момент на меня посыпались комплименты от многих известных артистов. Это действительно было очень приятно. Но на Филиппа надо смотреть, он – человек шоу, это его жанр. Российские исполнители, которых можно найти в моем плеере, — Земфира и Михей.

Михей условно российский. Наш человек, с Донбасса.
Да, точно. В детстве слушал еще ДеЦла. В остальном – какие-то одиночные песни отдельных исполнителей мне нравятся, но не более… Поэтому я был бы на седьмом небе от счастья, если бы обо мне написал, например, Крис Мартин (солист британской группы Coldplay – ред.). Пусть это будет моей новой целью.

Есть в вашей жизни что-то такое, что вы бы хотели сделать, но мешает страх, сомнения, обстоятельства?
Я бы очень хотел заниматься дайвингом. Но из-за проблем с ушным давлением для меня этот спорт закрыт. Меня очень успокаивают подводные ландшафты. Мы в этом году ездили на три дня на море – днем отдыхали, вечером работали. Я потом еще три месяца всем рассказывал про кораллы и рыб, которых видел под водой. Думаю, я был бы фанатом дайвинга, если бы имел возможность им заниматься.

Есть далекое место, где вы бы хотели побывать? На другой планете, например?
Если бы предложили, я бы не отказался. Выйти за орбиту Земли – это прекрасно. Особенно под музыку Radiohead – это было бы очень кстати (улыбается). А что касается нашей планеты, то это город, который я полюбил, когда стал поклонником футбольной команды оттуда. Там играл человек, который стал моим кумиром и о котором я, кажется, прочел все, что было в мире написано. Вот это все + моя любовь к музыке = Лондон (улыбается). Только погода этого города мне не очень подходит. Я люблю, когда солнечно.

Что за игрок, который был кумиром?
Тьерри Анри. Для меня это как Том Йорк в музыке.

А помните, как Анри в матче за выход на чемпионат мира 2010 года против Ирландии подыграл себе рукой и был забит решающий гол?
Помню. Ну, он же старался для своей страны (улыбается).

То есть, это нормально?
Я считаю, что он был прав (смеется). Это была ошибка судьи, и это тоже часть игры. Поэтому тогда я был на стороне сборной Франции. Да, была игра рукой. Но я тогда подумал: почему Диего Марадоне можно, а Анри нельзя?

Фото: Александра Серафимович

Концерт-презентация альбома ALEKSEEV «Пьяное солнце» состоится 29 ноября в киевском клубе Caribbean Club