Ярослав Пилунский: «Мы несем на Восток не идеологию, а цивилизацию»

Известный украинский оператор рассказал Karabas Live о своем проекте "Желтый автобус" и о деятельности в зоне АТО

Ярослав Пилунский – оператор, глазами которого мы видели десятки музыкальных клипов и фильмов 2000-х. Он снимал для ТНМК, Green Grey, Тины Кароль, Насти Приходько, Христины Соловий, групп «ВИА Гра», The Hardkiss и многих других, работал над лентами «Інді», «Вій 3D», «Брати. Остання сповідь» etc. Его имя узнала вся Украина, когда в 2014-м Пилунского вместе с коллегой по «Вавилон 13» Юрием Грузиновым похитили в Крыму представители местной «самообороны». «Украинских шпионов» шесть дней продержали в плену и освободили только после вмешательства важных людей из Украины и России.

После возвращения Пилунский вплотную занялся общественной деятельностью и запустил образовательно-волонтерский проект «Желтый автобус». Уже два года он совершает регулярные экспедиции в разные районы страны – чаще всего в зону АТО. В чем заключается миссия «Желтого автобуса» и почему так важно нести культуру в прифронтовую зону – об этом Ярослав рассказал Karabas Live.

С чего начался проект «Желтый автобус», в чем его суть?

История началась еще на Майдане. Мы снимали фильм «Перша сотня» о зарождении гражданского общества среди людей, которые впервые увидели друг друга на Майдане. Потом во время псевдо-референдума мы с Юрой Грузиновым поехали в Крым, и меня сразило наповал состояние земляков. Я понимал, что происходит что-то нездоровое. Мы оказались в плену «самообороны Крыма» за объективное освещение событий на полуострове. После возвращения я начал изучать корни этого конфликта.

Мне стало ясно, что для того, чтобы противостоять имперскому давлению, надо становиться крепким гражданским обществом. После поездок на фронт у нас появилась идея волонтерской платформы, которая позволила бы эффективно решать проблемы людей, пострадавших от войны. Им нужна медицинская и юридическая поддержка, помощь в обучении и трудоустройстве. Человеку нужно дать инструмент, который помог бы ему встать на ноги.

Но мы столкнулись с проблемой коммуникаций. Дело доходило до смешного. В одесском госпитале в 2014 году на протяжении пяти месяцев работали две волонтерские организации, которые не знали о существовании друг друга! У них были ФБ-страницы. Но они просто не пересекались.

Мы долго искали эффективную формулу. Общались с волонтерами, военными, медиками, юристами, а также политологами и философами. Все понимали, что коммуникационная платформа нужна. Но когда подсчитали, оказалось, что только на разработку нужно около двух лет и бюджет в пределах миллиона долларов. С другой стороны, как внедрять такую платформу в общество, которое выросло на советских лекалах? Мы поняли, что легче начинать все с нуля и работать с новым поколением.

Мы хотим показать детям в прифронтовой зоне, что есть другой мир, в котором можно себя реализовать

Чем занимается «Желтый автобус»?

Мы собираем профессионалов, которые учат детей своему ремеслу, — режиссеров, сценаристов, операторов, фотографов, журналистов. Проводим выездные мастер-классы, чтобы научить чему-то и дать толчок для развития. Показать, что есть другой мир, в котором можно себя реализовать. Потому что если мы не будем с ними работать, этот конфликт на востоке будет тлеть еще долго.

Почему вы решили в первую очередь работать с детьми из прифронтовой зоны?

Потому что это действенный способ противостоять пропаганде. Информация в Киеве сильно отличается от того, что происходит в реальности. Люди из прифронтовой зоны также воспринимают информацию с мирных территорий искаженно. Этого и добивается агрессор: есть механизмы, которые уже отработаны на многих войнах. Цель — чтобы этот конфликт, эта пропасть в обществе углублялась. Нужно работать с людьми, а этого не происходит.

Мы не везем с собой идеологию. Как-то на встрече с местными мне начали жестко рассказывать о том, кто виноват в этой войне. И я ответил: «Мне плевать, кто первый стреляет. Меня волнует, что ваши дети здесь не имеют возможности решать за себя — уехать или остаться. Поэтому мы занимаемся ими». После этого люди обычно опускают глаза и отходят — крыть нечем. Мы не затрагиваем стороны конфликта. Мы несем цивилизацию, мы несем возможность. Потому что выбор там небольшой.

Вы помните первую поездку «Желтого автобуса»?

В первый раз мы просто собрались командой и поехали в Марьинку и Красногоровку с гуманитарной помощью. Привезли видеоролики, которые школьники из Василькова записали в поддержку детей из АТО. Дети увидели, что о них помнят. К ним возят гуманитарную помощь, но это все. К ним приезжают артисты, иногда, наскоками, потому что опасно, потому что снаряды над головами летают. Люди считают, что их забыли – растет обида и озлобление. Конфликт продолжает расти. Там эта линия противостояния может между двумя соседними домами пролегать.

В последнюю свою экспедицию в Авдеевку мы за 10 дней сняли полноценный антивоенный фильм, который пойдет по фестивалям. И думаю, будет иметь успех, потому что там очень четкая мысль о том, как действовать, чтобы война закончилась. Авдеевка — на 90% пророссийский город, пропаганда там работает вовсю. Мы сталкивались с людьми с коксохимического завода, они просто произносят штампы российской пропаганды. И при этом там есть дети, которые понимают, что будущее их в Украине.

Но они сами в себе, даже друг с другом мало общаются, потому что видят агрессивную среду. Мы им даем возможность увидеть друг друга, почувствовать, насколько они сильны в творческом проявлении. Мы даем им надежду на то, что они могут проявить себя и быть востребованными в широком мире. В том числе благодаря соцсетям. Потому что система авторитетов, где главным в иерархии является первый хулиган, уже не работает.

Хулиганами часто называют детей, которым не к чему приложить свою энергию. А тут они начинают заниматься творчеством

А что работает?

У нас были потрясающие истории. К примеру, в Новоайдаровском интернате мы попросили ребят сыграть сценку. Любовный треугольник: Чарли Чаплин, Джокер и Мэрилин Монро. Чаплина играл мальчик, над которым вся школа издевалась. А Джокера — главный хулиган школы. По сюжету, Чарли Чаплин знакомится с Мэрилин Монро, они идут танцевать, а Джокер хочет отбить ее у него. А Чаплин владеет приемами айкидо. И за время съемок наш Чарли этого главного хулигана раз 40 бросал через бедро. В итоге и в жизни на него начали смотреть другими глазами – и перестали издеваться.

Так и хулиганами часто называют детей, которым не к чему приложить свою энергию. А тут они начинают заниматься творчеством – и совершенно по-другому эту энергию начинают использовать.

Кто в вашей команде?

Ну, вот осенью в Авдеевку мы ездили с Сашей Брагиным, сценаристом из «Квартал 95». Сам он родом из Луганска и прекрасно понимает, для чего мы это делаем. Нужно нести культуру – и это должно быть целенаправленно и последовательно. Не одна экспедиция – приехали, шоу показали и улетели. Нет, наша цель — создать условия, посадить зернышко и помогать ему расти.

Но мастер-классы – это ведь не единственное, чем вы занимаетесь?

Наша следующая задача – сделать образовательную студию, куда бы мы могли приглашать мастеров – наших и западных. В последнюю экспедицию мы открыли в Попасной творческое пространство. У него есть куратор и есть поддержка местного бюджета. Мэр Попасной прекрасно понимает, что таким образом закладывается фундамент будущего. Сейчас дети могут публиковать лучшие статьи в газете «День», а мы можем делать им заказы на клипы или рекламные ролики на конкурсной основе.

Главная задача — построить для детей лесенку возможностей. Подтянуть сюда ресурсы – частные, волонтерские. Уже сейчас нам предлагают проект, у которого есть бюджетные средства и заказ на конкретный контент. И «Желтый автобус» может вовлечь в этот проект детей-переселенцев. Они смогут практиковаться и формировать свое портфолио.

Вы говорили об игровом сценарии обучения…

Мы можем работать с детьми и обучать их дистанционно. Игровой инструментарий успешно применяется во всем мире. Есть уроки программирования на основе популярной игры «Minecraft». Существует проект Unit Factory – это IT-образование без преподавателей. Дети сами могут выстраивать график своих занятий и получать консультации от старших коллег.

У нас есть эскиз социальной сети, которая обеспечивала бы такую коммуникацию. Каждый участник может видеть, кто рядом с тобой и кто занимается тем же самым. С помощью этой платформы ученик может получать какой-то фидбек от мастеров и зарабатывать себе баллы. А потом эти баллы конвертировать вплоть до того, что поступить в коммерческую школу. У нас есть партнеры – школа монтажа и постпродакш «ProCut Studio», они готовы на каждый набор брать по пять человек по рекомендации «Желтого автобуса».

Точно так же мы формируем каждое из наших творческих пространств. В Николаевке наши партнеры открыли свой продакшн «Medi@na». Они берут гранты напрямую и сами продвигают свой бренд. Наши специалисты подключаются к ним онлайн в качестве наставников. Это пространство само существует и развивается.

Мы ведем переговоры о сотрудничестве с Таврическим университетом Вернадского. Мы предлагаем дистанционное обучение и практическую базу. И даем практические задания, которые можно выполнять на доступной технике. Все, что нужно – это камера, небольшое программное обеспечение, компьютер. Контент выкладывается на YouTube-канал, где находит своих зрителей и заказчиков. Чуть-чуть подтянуть гаечки-шестеренки – и это будет работать.

Не думаете ли вы, что с распространением мобильных телефонов профессия оператора нивелируется? Не приведет ли это к глобальному снижению качества съемки?

С одной стороны, хорошо, что снимать теперь может буквально каждый. С другой – после некоего объема посредственных работ тебе все равно хочется посмотреть что-то качественное. Захочется погрузиться в кинематографический мир, которому ты можешь сопереживать. Когда появляются такие произведения, они все равно вырываются из общего потока. А это профессиональные навыки, базовые культурные знания.

В конце 90-х – начале 2000-х в клипах можно было экспериментировать. А сейчас рынок изменился, живет по другим законам

А как вы сами начали снимать?

Я был еще подростком, когда мне в руки впервые попала видеокамера. Мне было лет 16. Отец показал мне, как с ней обращаться. Рассказал, чем диафрагма отличается от выдержки, — и все, я решил, что буду кинооператором.

В вашей жизни еще осталась музыка, вы снимаете клипы?

Да, периодически. Потому что «Желтый автобус» – это пока волонтерский проект, и надо как-то зарабатывать. Хотя делаю это нечасто. Появились новые имена – и слава Богу. Честно скажу – я подустал от клипов, потому что не терплю повторять то, что уже делал раньше. В конце 90-х – начале 2000-х была возможность экспериментировать. А сейчас рынок изменился, живет по другим законам. А я в кинематографе уже привык работать с другими материями. Удивлять красивой вычурной картинкой мне уже не интересно.

А что интересно?

Хочется следить за персонажем и трансформировать его образ с течением времени. Взаимоотношения с кинематографом все равно остаются сложными, потому что я очень придирчив к сценарию. С плохим сценарием тяжело работать. Прочитал, увидел все наперед – понимаю, что смотреть будет неинтересно. А снимать – это полгода времени отдавать тому, что неинтересно уже читать.

Вы снимали клип Тины Кароль «Помню», где выступали и режиссером и оператором. Сложно совмещать обязанности?

Это вообще невозможно! У нас на жаргоне это называется «режопер» (улыбается). И содержание абсолютно соответствует названию. Потому что оператор выполняет свои задачи, а режиссер свои. Быть хорошим качественным оператором, когда ты занимаешься режиссурой, вообще невозможно. Может, кто-то не замечает, но я вижу разницу.

Вам этот клип понравился в итоге?

Да. Но это вообще отдельная история… Дело в том, что Женя Огир (покойный муж и продюсер Кароль — ред.) сам предложил Тине взять меня режиссером. Он уже был болен тогда и очень серьезно, мужественно готовил Тину к дальнейшей ее карьере. И он решил, что только я смогу, наверное, прочувствовать эту песню. Я не знаю, чем он руководствовался. Но на съемках было очень сложно, Тина была в очень непростом психологическом состоянии. Нужно было найти баланс между шоу-бизнесом и сердечной болью. Я через себя пропустил этот клип. И считаю, что результата мы добились, если говорить о произведении. И это круто, потому что это дань памяти Жене в том числе.

Какой из ваших клипов вам больше всего нравится? Профессионально, эмоционально?

Это очень сложный вопрос! Они так по полочкам и распределены: это профессиональная работа, это был поток сознания, а тут открылись чакры. «Восени» ТНМК — программный клип, который был вне всяких рамок, мы его не придумывали, он сам рождался. Мы просто участвовали в этом потоке информации.

Профессионально – «Цветок и нож» «ВИА Гра», например. Раз болгары сделали на него точную пародию, значит, достойный ролик. Запомнился клип ТНМК «Фидель», снятый на Кубе. Столько клипов, и с каждым связано что-то трогательное. Словно открываешь ящик воспоминаний.

А сколько их у вас?

Около тысячи за 15 с лишним лет. Где-то на шестой сотне я потерял счет. Иногда видишь какое-то видео: «О, да это же я снимал!» По названиям иногда и не вспомнишь.

Автор фото (за исключением указанных): Елена Божко

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: 15 лет «Восени». Как снимался классический клип ТНМК