Ли Ранальдо: «Когда я с Sonic Youth был в Киеве, нас удивили местным андеграундом»

Гитарист одной из самых значимых групп XX века – о сольном творчестве, рок-н-ролле и вечной молодости

Ли Ранальдо шестьдесят один год и больше половины жизни он играет, по его же словам, «неуравновешенный рок-н-ролл». Его вносили в списки лучших гитаристов, называли новатором электрогитары, а он по-прежнему остается скромным творцом, который занят поиском своей гармонии в хаосе окружающего мира.

Вместе с Ким Гордон и Терстоном Муром он был в составе одной из главных нойзовых группы этой планеты — Sonic Youth. Был и есть, просто все меняется, и группа перешла в иную фазу развития. В сентябре Ли издал очередной сольный альбом «Electric Trim», о котором мы и поговорили. А заодно и о многом другом.

Ли, расскажите о вашем новом альбоме. Какой он?

На моем предыдущем альбоме «Last Night On Earth» мы долго работали в студии над песнями и аранжировками. Это был групповой труд в истинном значении этого слова. На «Electric Trim», который вышел 27 сентября на Mute Records, я тесно сотрудничал с продюсером Раулем ‘Refree’ Фернандесом. Мы работали над записью больше года, реально и дистанционно (он живет в Барселоне), создавая песни с нуля.

Моя группа и другие музыканты – Нелс Клайн, Шарон Ван Эттен, Кид Миллион – приняли участие в записи, но это не была «записывающая группа», как раньше. Здесь больше продакшна, мы получили хороший звук, записывая группу живьем в одной комнате. Много акустических элементов, равно как и электрических гитар – и это хорошее сочетание. Я горжусь альбомом и считаю, что это одна из лучших моих записей. В целом, это был взрыв эмоций, и я думаю, что моя работа с Раулем продолжится.

В то же время, когда Рауль и я работали вместе над музыкой, я хотел ощутить и проработать «новый язык» текстов. Я открыл другие тактики и методы в музыке, то же самое я хотел сделать с текстами. Мне помогал мой друг, американский автор Джонатан Летем. Мы обменивались строчками, и так совместными усилиями выстроились все линии. Это было интересно и полезно.

Вы играете почти сорок лет, как для вас меняется музыка?

На протяжении 30 лет сочинение музыки было для меня в основном коллективным процессом. В Sonic Youth мы писали все вместе. Редко кто-то приносил завершенный трек — мы репетировали с ним, пока у нас не получалось что-то, удовлетворяющее всех. Теперь я работаю сам, это другое и весьма полезное для меня занятие.

Мне нравится быть в состоянии, когда можно двигаться между различными областями моих интересов — структурой песен и импровизацией, между изобразительным искусством, письмом и музыкой.

Я экспериментировал с электрогитарой более 30 лет и до сих пор не потерял интереса к ней, и продолжаю делать различные «радикальные» перфомансы, часто в сочетании с фильмами — еще одной моей любовью. Но сегодня мой главный акцент сделан на сочинении песен и их записи — я нашел свой голос в качестве независимого автора песен и музыканта.

Конечно, я все еще занимаюсь импровизационной музыкой, с Text of Light, Glacial и в других контекстах. Но что бы я ни делал, я пытаюсь подойти к процессу с открытым, «экспериментальным» отношением.

Для меня игра в акустическом стиле звучит весьма экспериментально, после всей моей истории с электрогитарой. Но в воздухе все еще есть немного энергии, которую надо использовать. Я сосредотачиваюсь на голосе и вокале, но играю на моих собственных настройках и создаю некоторые звуковые фрагменты во время самого концерта. Мелодия очень важна в акустическом шоу. Я пытаюсь бросить вызов самому себе, чтобы сделать что-то новое, и сидячие места на концертах — часть этого процесса изменения. Приятно делиться опытом с аудиторией в небольших клубах – здесь я чувствую себя гораздо более тесно связанным с публикой.

Жизнь художника заключается в том, чтобы взять инструменты, которые есть под рукой — будь то краски, звуки или слова – и преобразовать их

Если бы не музыка, то чем бы вы занимались в жизни?

С юности мои интересы были связаны с музыкой, изобразительным искусством и литературой, и я продолжаю работать в этих областях и сегодня, иногда их смешивая. Жизнь художника заключается в том, чтобы взять инструменты, которые есть под рукой — будь то краски, звуки или слова – и преобразовать их. Речь идет не столько о конкретных носителях, сколько о том, как найти свой месседж. Мне нравится находить общий язык между различными дисциплинами, поэтому иногда слова логически заканчиваются рисунками, или художественные идеи влияют на выступления или песни …

Думаю, когда я был подростком, то больше зацикливался на музыке, и только позже стал рассматривать визуальное искусство как возможную «карьеру». Но я всегда искал себя и в том, и в другом. Наверное, если бы я не занимался музыкой, то полностью использовал бы свою энергию в визуальном искусстве и текстах, но кто знает! Музыка была первоочередной для меня, и чем-то таким, что всегда было в моей жизни, к счастью.

Насколько гитара по-прежнему удовлетворяет вас как художника?

Моя самая большая мотивация в наши дни не сильно отличается от того, чем она была всегда – это попытка создать музыку, которую я лично считаю интересной. С тех пор, как Sonic Youth закончили свое существование, мне действительно понравился процесс создания собственных альбомов – в особенности, последнего из них. Я изучаю некоторые новые возможности для себя – особенности акустической гитарной. Я пытаюсь что-то сделать с этим в моей собственной музыке, которая является новаторской, но по-прежнему связана со старыми традициями. Да, гитара так же увлекательна для меня, как и раньше. Это самый важный инструмент ХХ века!

Возможно, в настоящий момент мои интересы более связаны с написанием «акустических» песен, но электрогитара всегда будет частью моего творческого процесса.

С кем вы играете сегодня? Представьте этих людей.

Моя группа Lee Ranaldo and the Dust менялась по разным причинам со времен последнего шоу в 2015 году в Бразилии. С тех пор как мы начали работать вместе, Рауль Фернандес занял важное место в моей группе. С The Dust в данный момент активно участвует Алан Лихт.

Стив Шелли играет с Терстоном Муром (бывшие коллеги по Sonic Youth – ред.), а Тим Лунцель на данный момент отдыхает от музыки по состоянию здоровья. Все они — Стив, Алан и Тим – присутствуют на моем новом альбоме вместе с другими старыми участниками, такими как Нельс Клайн, и новыми, а ля Шарон Ван Эттен и Кид Миллионc (Онейда). В июне прошлого года Рауль и я решили сделать короткое турне по Европе в узком формате трио (вместе с испанским басистом Кайо Белвессером Маканкосом) и попробовать новые песни, прежде чем объединиться вместе. Это был успешный, поисковый тур, в котором мы опробовали различные идеи.

Мы решили назвать эту новую группу El Rayo (комбинация RAul и caYO) — чтобы ее не путали The Dust. В ноябре 2016 года мы добавили барабанщика Бруклина Хлою Сааведру, и теперь это стала полноценная группа.

Я ищу что-то неуравновешенное, а не совершенное  

Мне интересно играть с разными музыкантами в данный момент. Я рад попробовать разные составы. В октябре мы начнем год гастролей в поддержку вышедшего альбома. Стартуем в США — возможно, как камерное трио: я, Рауль и перкуссионист (до сих пор не знаю, кто это будет). Если все пойдет хорошо, мы добавим еще одного или двух музыкантов, а дальше посмотрим. Но для начала планируем отталкиваться от моих недавних сольных акустических концертов и прошлых работ.

Сейчас моя группа — это не просто рок-группа, а скорее коллектив, занимающийся электроникой и новыми образцами — как в новом альбоме. На этом этапе моей карьеры я рад испытывать себя в совершенно разных состояниях.

Sonic Youth были матерями и отцами целого поколения звука, чувствуете ответственность до сих пор?

Ха, нет, я этого не чувствую. Мы были лишь исследователями новой ветки развития рок-музыки, которая тогда возникла в Нью-Йорке. Это были взаимоотношения студентов, изучающих искусство — композиторов, художников, писателей, режиссеров и кинематографистов, воспитанных на поп-музыке, а затем получивших образование в области искусства и культурного авангарда ХХ века. Они увидели возможность сочетать свою любовь к поп-музыке и электрической гитаре с минимализмом и экстремизмом – и, как следствие, отражали городскую жизнь в конце ХХ века.

В 1989 году в Киеве мы встретились с некоторыми  украинскими музыкантами и они удивили нас информацией о местном андеграунде

Нам посчастливилось находиться в Нью-Йорке во время рождения увлекательного периода исследований и экспериментов. Мы — Терстон, Ким (Гордон – ред.) и я — приехали в город, чтобы стать частью чего-то бОльшего, поэтому мы впитали то, что смогли, а затем объединились, чтобы показать более широкой аудитории все то, что мы увидели и что пережили.

Вы поддерживаете связь с коллегами по группе, возможно ли что-то сделать еще вместе?

Да, мы остаемся на связи. Мы играли вместе тридцать лет, это большой срок, и связь продолжается. Мы работаем над выпуском архивных альбомов и прочего, но мы не играем и не записываемся вместе как Sonic Youth. Все работают над своими собственными проектами. Мы очень заняты тем, что делается именно сейчас, и я не верю, чтобы кому-то из нас хотелось оглядываться в прошлое. Мы все смотрим в будущее. Я это точно знаю.

Кого вы слушаете из молодых музыкантов, за кем следите?

В моем поле зрения много музыкантов, которых я любил всегда, и тех, которых я узнал совсем недавно — будь они молоды или стары. Сегодня я слушаю Circuit des Yeux из Чикаго и молодого гитариста оттуда же Энтони Паскероса. Он записал один из моих любимых альбомов последних лет – «Morning Meditations». Также меня порадовали последние записи Мега Бэйарда, Car Seat Headrest и Animal Interior из Бразилии.

На ваш взгляд, рок-н-ролл все еще имеет силу?

Черт, конечно! А почему так не может быть? Возможно, он не всегда остается злободневным – к примеру, хип-хоп уделяет больше внимания проблемам человека, его самоидентификации. В рок-н-ролле я нахожу исследовательскую среду и эмоциональность музыки. Я вырос с этой музыкой, она внутри меня. Иногда это громко и сыро, иногда она кроется в других состояниях.

Меня не очень интересует то, что я слышу по радио. То, что там называют «рок-н-роллом» — меня либо не вдохновляет, либо я это уже слышал. Эта музыка отлично подходит тем, кто в ней сегодня нуждается, так как там много именно музыки. Но это только мои собственные предпочтения, я ищу что-то более неуравновешенное, а не совершенное. Такого тоже много. Видеоканалы в YouTube позволили большинству этой музыки развиваться без особенной раскрутки.

Что вы знаете об Украине? Хотели бы сыграть здесь?

Sonic Youth играли в Киеве в 1989 году — это единственный раз, когда я посетил Украину. Это было действительно увлекательное время, когда мы встретились с некоторыми украинскими музыкантами и они удивили нас информацией о местном андеграунде.

Сейчас, в основном, я знаю о политической ситуации в вашей стране. Я бы хотел вернуться и снова посетить Украину, ведь она обладает богатой историей, искусством и культурой. Я возвращался в Москву и Санкт-Петербург несколько раз с тех пор, как Sonic Youth впервые сыграли там в том же году – 1989-м, но в Украину — нет. Надеюсь, это скоро произойдет.