Скандал с Олей Поляковой как зеркало абсурда

По просьбе Karabas Live продюсеры Михаил Ясинский и Сергей Перман обсуждают инцидент в Ровно и атаки активистов на украинских музыкантов

24 апреля накануне концерта Оли Поляковой в Ровно местные общественные активисты обвинили певицу в том, что она выступала на временно оккупированных территориях Украины. По их словам, это стало основанием для запрета местной властью выступления артистки. Полякова публично, на камеру, заявила, что никогда не выезжала на оккупированные территории с концертами. И потребовала извинений.

После этого активисты оставили певицу в покое, пригрозив ей, что концерт в Ровно все равно не состоится. Через некоторое время в местную полицию поступил сигнал о том, что зал, где был запланирован концерт, заминирован. После того как в дело включилась полиция, выяснилось, что угрозы безопасности людей нет, и концерт состоялся.

Случай в Ровно – продолжение цепочки акций активистов, которые таким образом выступают против украинских артистов, которые гастролируют в России. Объектами такого внимания становились Иван Дорн, LOBODA, дуэт «Потап и Настя» и другие исполнители. Перечисленные музыканты действительно выступали в РФ в период оккупации Крыма и войны на Донбассе.

Абсурд ситуации с Поляковой в том, что певица с 2014 года решительно заявила о своем отношении к событиям в стране и с тех пор категорически отказывается от любых предложений петь в России. О ее выступлениях в Крыму или ОРДЛО тоже не может быть и речи – это противоречит патриотическим взглядам артистки. По ее словам, она и ее семья помогают волонтерам и воинам АТО.

Karabas Live в попытке разобраться в причинах случившегося в Ровно и как таковом феномене атак на украинских артистов пригласил к разговору двух украинских продюсеров. Первый — Михаил Ясинский, продюсер Оли Поляковой, владелец компании Secret Service Entertainment Agency. Второй – Сергей Перман, в прошлом продюсер, работавший с Ани Лорак и Филиппом Киркоровым, человек, которого называют одним из «серых кардиналов» в украинском шоу-бизнесе.

Для начала общий вопрос. Ситуация в Ровно – что это было?

Михаил Ясинский: Случай в Ровно – это яркая иллюстрация кризиса, который вторгся сейчас в нашу культуру, в систему государственного управления и защиты прав. Кризис власти и неуправляемость общественных процессов. Возможно, это переходный момент перерождения нашего общества, но совершенно очевидно, что пока мы лечим одни болезни, у нас ясно проявляются симптомы других.

Но итог этого инцидента показывает, как надо бороться с такими ситуациями. Твердая позиция и решительные действия сильной и уверенной в себе личности могут это исправить. Ни один оппонент Оли не смог ничего ей противопоставить. Они просто отступили, осознав слабость своей позиции и то, что у них нет ничего, кроме эмоций и манипуляций. Они попытались «заминировать» зал, что само по себе серьезное преступление, но взять на «слабо» не получилось. Полякова твердо решила писать заявление по этому факту, и полиция, которая вела себя до этого очень невнятно, увидев сильного лидера, тут же стала что-то делать. Оформила заявление, выставила кордон вокруг зала, вывела активистов на диалог, и в итоге концерт состоялся.

Мне кажется, в нашей артистической среде должна быть какая-то взаимная поддержка, сплоченность. Но я понимаю, что это невозможно. Такая у нас ментальность. «Хата с краю» и так далее

Что же получается? В стране не хватает лидеров и моральных авторитетов, способных решительно действовать и брать на себя ответственность. Как только Оля себя проявила с этой стороны, это отразилась на действиях всех. В том числе, некоторых активистов, которые пришли запрещать ее концерт. Они поняли, что все обстоит несколько не так, как им казалось, как им навязали, и включили мозги. Услышали аргументы, проверили факты…  Наше общество находится в состоянии  сна, в который уходят от напряжения и усталости.  Его надо пробуждать. Наши элиты этим не занимаются, вот и появляются швондеры, которые приходят – сегодня одни в одних погонах, завтра придут другие в других… Наше общество в глубоком стрессе и ему сложно сопротивляться, когда им манипулируют.

Сергей Перман: Миша говорит о проблемах более глобальных, я скажу о более конкретных. Как показывает опыт, тем, кто приходит запрещать концерты, не так уж важно, кого «мочить». Главное, чтобы это был значимый артист с именем. Исполнители второго-третьего эшелона им не интересны. Их задача – не добиваться справедливости, а привлекать к себе внимание.

Я не могу себе представить, чтобы даже не в самой развитой стране десять человек пришли и помешали проведению концерта, на который пришла тысяча зрителей. Правоохранительные органы должны были вмешаться в это, а они стояли в сторонке и ждали, чем все закончится.

Вы помните, какая ситуация была, когда срывали выступления Ани Лорак? Министр внутренних дел сказал, что его ведомство не собирается защищать артистку. Так мог сказать политик, но работа министра, вообще-то, обеспечивать порядок. Независимо от его личных вкусов, пристрастий, убеждений в ситуации конфликта.

Как считаете, пассивность правоохранительных органов – это результат установки сверху?

С.П.: Не обязательно. Они могут просто перестраховываться, потому что не понимают, как нужно действовать в такой ситуации. Вот и выходит, что правопорядок в стране защищается однобоко. Хотя все должно быть просто: сначала надо его обеспечить, а потом разбираться, кто виноват.

Что нужно делать музыкантам и их менеджерам, чтобы их защищали?

С.П.: Все очень просто: сегодня по нелепой причине не дают петь одним артистам, а завтра придут к другим. Должны быть какие-то инициативные группы, которые общаются с законодательной ветвью власти.

Мне кажется, в нашей артистической среде должна быть какая-то взаимная поддержка, сплоченность. Да, конкуренция, да, у каждого свои интересы, но после таких прецедентов надо поддерживать друг друга. Вот когда закон о квотах был на стадии законопроекта, собирались же музыканты – и сторонники, и противники этих норм? То же самое должно происходить и в таких случаях. Но я понимаю, что это невозможно.

Почему?

С.П.: Такая у нас ментальность. «Хата скраю» и так далее. Лучше посидеть в сторонке и дождаться, чем все закончится. А закончиться это может тем, что к следующему придут к тебе. На сегодня эта история коснулась почти всех топовых поп-артистов, кроме Тины Кароль. Видимо, пока не к чему прицепиться. Но вот к Поляковой же прицепились, значит, все возможно. Но Оля боец, она умеет отстаивать себя.

М.Я.: Региональная радиостанция в Ровно собирала мнения местных жителей о ситуации. И самым популярным отзывом было: «Нам нужен такой мэр, как Полякова». Власть не способна защитить своих граждан – вот и результат. Лично для меня вообще не имеет значения, что это было – политическая самореклама, заказ или что-то еще. Самая большая печаль – это неспособность власти брать на себя ответственность. Никто не пришел и не решил проблему. Артисту пришлось выруливать все самому.

У нас есть разные организации вроде ассоциации продюсеров, Союзы композиторов и какие-то ассоциации, созданные еще в 90-х и которые занимаются непонятно чем и далеки от реальности. Нужна организация, профсоюз реальных игроков рынка, который мог бы эффективно налаживать диалог музыкальной индустрии и власти. Но люди, которые мыслят стратегически и могли бы организовать такую структуру, заняты в других сферах бизнеса. Шоу-бизнес у нас настолько в тени, что серьезным юристам он не интересен. Поэтому в нашей сфере, к сожалению, в основном работают аматоры. Искренние, талантливые, но любители. Индустрии со всеми ее атрибутами, профессиональными инструментами влияния, защиты прав нет и пока не предвидится.

Что надо делать власти, на ваш взгляд?

М.Я.: Власти пора бы задуматься, за кем идет молодежь в нашей стране и какие люди для нее являются звездами, авторитетами. Артиста, который является лидером хит-парадов в нескольких странах, нельзя оставлять без защиты и уж тем более обвинять (вероятнее всего, имеются в виду LOBODA и заявление о ней министра информации Юрия Стеця – ред.). Потому что такой исполнитель обладает громадным влиянием на общество и прежде всего на молодежь. И не только украинскую. Выйти на контакт с артистом, узнать о его мотивации, просветить в каких-то вопросах, условно говоря, «подключить» его, вовлечь в свою идеологию, заставить поверить в будущее, мотивировать как-то  – вот что должна делать власть. Вместо этого она создает конфликтную зону.

В Луцке сами позвонили из реабилитационного центра для воинов АТО и попросили 20 билетов. Так много раз было, на концертах Оли нередко бывают военные

И я расскажу, что при этом происходит. Постепенно за крупными артистами в сторону России начинают смотреть немало молодых исполнителей. В их сознании формируется вектор мышления, который уводит их в сторону российского рынка. Что должно делать в такой ситуации государство? Оно должно срочно выходить на связь с этими людьми и подключать их к своей модели мышления. Задавать вопросы, отвечать на вопросы. Нужны законы? Давайте принимать законы.

Надо сделать так, чтобы российских артистов здесь было как можно меньше? Так создайте такие условия для организаторов концертов, чтобы им невыгодно было сюда возить музыкантов из России, но выгодно делать концерты украинским. Стратегически мыслящее государство должно быть заинтересовано в том, чтобы деньги и люди стекались к нему. Государство должно быть как большой средневековый город, куда съезжаются ремесленники, мастеровые, художники, работают в нем и оставляют городу деньги за условия труда и защиту. Нужно создавать свое «магдебургское» право для тех, кто умеет и хочет работать, кто имеет талант и призвание. Сейчас же все делается для того, чтобы талантливые люди не видели своего будущего в Украине.

Что может мотивировать государство пойти на такой диалог?

М.Я.: Здравый смысл, желание строить будущее. Очевидно же, что за кем идет молодежь, за тем и будущее. Мы можем иронизировать по поводу России, но там президент общается с музыкантами. Думаешь, он слушает Стаса Михайлова или Тимати? Вряд ли. Он просто понимает, что за этими людьми стоит многомиллионная аудитория, которая эмоционально очень сильно привязана к ним. Значит, что надо делать? Общаться, заигрывать, работать с этими лидерами мнений, в том числе создавать новых.

Украину расшатывают сейчас, раздергивают. В такой ситуации государство должно искать своих агентов влияния среди различных групп населения, налаживать с ними общий язык. И защищать их и их интересы. Особенно, когда срывают концерты, куда приходят тысячи людей. Потому что это уже вопрос безопасности зрителей, граждан, а это вопрос доверия к власти вообще.

Активистов можно понять. Многие побывали в боях, пережили сильнейшее потрясение, вернулись. С ними никто не работает, им сложно встроиться в эту жизнь. Поэтому они эмоционально заточены на конфликты. Вот тебе и ситуация в Ровно. А вот тебе другой пример: в Луцке сами позвонили из реабилитационного центра для воинов АТО и попросили для бойцов 20 билетов. И так много раз было, на концертах Оли часто бывают военные. Особенно на Востоке! И так везде, где с ребятами, вернувшимися с войны, работают. А там, где не работают, происходят инциденты. Это как в рабочих кварталах — есть футбольная секция — нет преступности среди подростков; нет секции — преступность всегда выше. Это социология и ее никто не отменял. Но и это вопрос к власти!

С.П.: Если власть считает, что имеет право решать, что и где петь артистам, порицать их публично, устраивать порку, то она должна дать им что-то взамен. Понимаете, когда говорят, что Клавдия Шульженко не пела в фашистской Германии, не говорят вот о чем: она жила в доме на Котельнической набережной,  где ей подарило квартиру государство, она бесплатно пользовалась автопарком, питалась за счет государства, получала бесплатное медицинское обслуживание, имела государственную дачу, полученную от государства. У нее все было.

Я не говорю, что с артистами надо сейчас обращаться так же. Мы же не в Советском Союзе. Но помогите хотя бы с тем, чтобы артистов не унижали, когда они арендуют площадку для своего концерта. Они же когда приходят туда, в них видят только дойных коров.

М.Я.: При этом состояние этих залов – ужасное. Они остались в 1983 году. Только еще и обветшали.

С.П.: Не будем сейчас углубляться в вопросы инфраструктуры. Я о главном: если у государства есть желание решать за артистов, где им выступать и каких зрителей любить, пусть оно им даст что-то взамен.

Украинский полицейский в ситуации, когда активисты приходят запрещать концерт, не знает, как себя вести. Он не знает, за что и с какой стороны ему влетит

М.Я.: И для начала пусть упорядочит законодательство. Вот как ты написал в своей колонке о Юлии Самойловой – «запретите концерты украинских артистов в России, если они вредят безопасности страны». Ведь в чем уникальность ситуации с запретом Самойловой? Мы ощутили чувство достоинства, что у нас есть закон, который работает. И всем, кому это не нравится, пришлось закрыть рот. Потому что закон надо уважать. Не хотите, чтобы ездили в Россию – издайте закон. Один и для всех! В том числе и для себя! Но будьте готовы нести ответственность за такой закон и его последствия.

Украинский полицейский в ситуации, когда активисты приходят запрещать концерт, не знает, как себя вести. Потому что он не знает, на что опереться в законе. Он не знает, за что и с какой стороны ему влетит – от активиста, от начальства, от журналистов или еще от кого.

Возвращаясь к истории: все говорят о Шульженко, но не торопятся вспоминать эпизод с оперным певцом Борисом Гмырей. Он выступал в годы войны в Германии, так уж сложилась его жизнь как и тысяч других украинцев и граждан СССР. И после войны Сталин, понимая, как много украинцев в то время были вынуждены сотрудничать с немецкой администрацией, не допустил суда над Гмырей и создал все условия для его дальнейшей работы. Потому что он понимал, какое влияние артист и его судьба оказывает на миллионы украинцев. То же самое было, когда в 1940-е вернули из Китая в СССР буржуазного певца Александра Вертинского – таким образом выстраивался диалог с определенной частью населения страны. Представь себе: в Советский Союз вернули артиста, которого носила на руках белая эмиграция! Советы были тоталитарной страной, но это было государство, которое мыслило стратегически. Иначе бы они развалились еще в 1919 году.

Вернемся из Советского Союза в современность. Как работает система отношений государства и музыкантов на Западе?

С.П.: Там все иначе. Там есть полноценный шоу-бизнес. И проявляется это, в частности, в том, что артистам не надо ехать в соседнюю страну, чтобы прокормить себя и семью. Одних авторских отчислений им хватает на зарплату для всей их команды. А что у нас с этим? Вы же понимаете.

М.Я.: А у нас, когда подняли тему авторских роялти, то выяснили, что различными организациями деньги таки собирались, но не понятно, куда они девались. Артистам внушалось с начала 90-х – «да какие там авторские?!» А деньги собирались, и немалые. Поэтому сравнивать с Западом не очень уместно. Здесь все как в королевстве кривых зеркал. И эти зеркала надо разбивать. Но правилами и законами, которые должны быть одни для всех.

Но их нет. Ни правил, ни условий..  И в этом состоянии неопределенности, недоверия, усталости некоторые украинские артисты начинают сейчас поглядывать в сторону России, а те, кто работал там и раньше, делают это уже смелее, открыто. Почему? За последние два года украинские артисты получили в Москве больше премий, чем за весь период независимости до этого. Почему? Неужели песни были хуже или артисты менее талантливые? Нет! Просто сейчас там никто не держит двери, которые раньше придерживали. Это грамотная стратегия! А там за дверями — сотни тысяч, миллионы абсолютно доброжелательных поклонников, концерты не только в России, но и в других странах, никакой политики!

А почему так? Потому что там борются за умы нашей и своей молодежи. За их чувства, эмоции. Ведь позиция фактов и событий в отношении Украины у России слабая, поэтому они добиваются своих целей другим способом. Они создают максимально благоприятные условия для успеха, помогая нашим артистам чувствовать себя реализованными и востребованными. Без флагов, без политических лозунгов. Только эмоции и атмосфера благожелательности. И с этим не надо бороться, хотя бы потому, что это бесполезно… Это нужно использовать! Нужно не бояться русского мира в Украине, а работать над украинским миром в России. Но, как мы видим, это никому не надо.

Сотрудничать с государством и играть по созданным им правилам – это не унизительно для артиста?

М.Я.: Унизительно, когда тебя не пускают в зал, где ты хочешь выступить для людей. Унизительно возвращать деньги за сорванный кем-то концерт. Унизительно быть незащищенным. Вот это по-настоящему унизительно.

С.П.: Во всех развитых странах есть свои способы взаимодействия с культурной элитой, поощрения ее. В Англии королева дает звание рыцаря, во Франции – Орден Почетного легиона. Президент США приглашает на свой ежегодный прием артистов – не спеть, а как почетных гостей. А у нас Президент встретился с музыкантами в 2015 году, и мы даже не знаем, о чем там говорили.

М.Я.: Да. Что было сгенерировано на этой встрече? Какие были приняты решения? Какие проекты задуманы?

Вы знаете, что ситуация с запретом Самойловой очень странная? Думаете, причина в том, что она выступала в Крыму? Нет! Если бы она въехала туда через Николаевскую область, к ней бы претензий не было

С.П.: Тут еще один важный момент. Если бы экономическая ситуация была как раньше, артисты могли бы обеспечивать себя за счет корпоративов в Украине и не думать о выживании. Но, увы, это уже в прошлом. Сейчас исполнители крепко думают о том, тратиться им на очередной клип или, может, не стоит. И при этом он не может поставить цену на билеты повыше, потому что люди просто не смогут их купить.

М.Я.: Бытие определяет сознание. Экономический кризис, общество беднеет, это сказывается на всех .

С.П.: Я бы хотел четко сформулировать: наши артисты еду выступать в Россию не от большой любви к ней, а потому, что они не могут достаточно зарабатывать в родной стране. Они это делают так же, как и те миллионы украинцев, которые по статистике работают в России. Нехорошо? Давайте запретим это законом!

Вы знаете, что даже ситуация с запретом Самойловой очень странная? Думаете, причина в том, что она выступала в Крыму? Нет! Причина – по закону – в том, что она неправильно туда въехала. Вот если бы она въехала туда через Николаевскую область, к ней бы претензий не было.

М.Я.: Нужно все упорядочивать в нашей сфере. Искать диалог. Нужна сильная, мудрая и уверенная в себе власть. Нужны законы и порядок. Если этого не будет, нас ждет разложение, независимо от тех положительных перемен которые происходят. Если красить дом, но не вставлять разбитые стекла, то это будет не дом. И такие акции, как в Ровно, проявления этого процесса. Поэтому к таким событиям надо относиться не с точки зрения «что двигало этими людьми» — пиар, жажда наживы или пост военный синдром, — а с точки зрения «как это вообще могло произойти в правовом государстве».

Я хочу услышать какое-то резюме этой ситуации. Оно возможно?

М.Я.: Шоу-бизнес не объединить, его все еще не существует. Это вообще не бизнес, а скорее ремесло для многих. Так вот, создать какой-то профессиональный инструмент, который мог бы защищать шоу-бизнес, на сегодня, я считаю, в Украине объективно невозможно. Мы можем всего лишь взывать к власти и просить ее проснуться. Объяснять, что мы нуждаемся в правилах игры. Говорить о том, как важно бороться за умы аудитории артистов. Где бы их поклонники ни проживали!

Зайди во ВКонтакте и посмотри, что слушают украинцы. Там на первых местах какие-то совершенно аполитичные российские исполнители, многочисленные рэперы. Так берите и привозите этих рэперов сюда и показывайте им Украину, в которой нет фашизма и русофобии. Соберите промоутеров, простимулируйте их привозить таких артистов, устройте фестивали. И пусть эти артисты увидят реальную Украину, а не ту, что им показывают по телевизору в России. А посмотри, кто на первых местах российских хит парадов — украинцы!  Это потенциалы, которые никто не использует.  Потому что не мыслят стратегически. И меня это пугает, потому что это означает – нет плана на будущее, есть только план на сегодня.

С.П.: И этот план неверный.

На обложке: выступление Оли Поляковой и группы Green Grey на церемонии M1 Music Awards 2016. Фото: Андрей Максимов